вином как телом и кровью Христа нет. Зато здесь описывается омовение Иисусом ног всем своим ученикам и приводится ряд религиозно-философских проповедей Христа. Затем Иисус предсказывает предательство Иуды, скорое трехкратное отречение Петра и свою грядущую мученическую смерть. Заканчивается сцена молитвенным обращением Христа к богу-отцу. Происходило это, по утверждению Евангелия от Иоанна, накануне еврейской пасхи.
В чем смысл этого мифа? Для чего понадобился он евангелистам?
Дело в том, что в раннехристианских общинах были широко распространены общинные культовые трапезы с обрядовым вкушением хлеба и вина. Эти общинные трапезы назывались вечерями любви и были заимствованы христианами из обрядовой практики как некоторых иудейских сект, так и из восточных культов умирающих и воскресающих богов-спасителей. Евангелистам надо было подвести под эти уже распространенные в христианских общинах обычаи солидный фундамент, связав эту традицию с именем мнимого основоположника христианства Иисуса Христа и освятив таким образом создаваемое ими таинство причащения именем бога.
Как мы видели, описывая «события» страстной недели, евангелисты оказались единодушными лишь в признании предательской роли Иуды. И это отнюдь не случайно.
Они старались таким образом подчеркнуть отмежевание христианства от иудаизма. В число 12 апостолов, учеников Христа, ими был введен еврей Иуда (все остальные галилеяне), который и предал Иисуса Христа. Однако рассказы о предательстве Иуды получились у евангелистов очень неубедительными. В них очень много нелепого.
Так, например, церковь всегда подчеркивает, что основной побудительной причиной предательства было корыстолюбие Иуды. Однако сумма, полученная Иудой за предательство, пресловутые тридцать сребреников, была столь ничтожной, что ни о каком сребролюбии Иуды не может быть и речи.
Иисус знал о предстоящем предательстве. И, несмотря на это, ни он, ни ученики его ничего не предприняли, чтобы предотвратить предательство. Они дали возможность Иуде спокойно уйти с вечери и донести на Иисуса властям. Все это явно противоречит здравому смыслу. К тому же, по свидетельству евангелистов, Иисус продолжительное время свободно проповедовал в Иерусалиме, и его хорошо знали в лицо как друзья, так и враги. Таким образом, в предательстве Иуды просто не было нужды.
Несмотря на все эти нелепости, миф о предательстве Христа Иудой сыграл в истории весьма гнусную роль и дорого обошелся трудящимся массам. Широко используемый в свое время церковниками для разжигания национальной вражды, этот миф не раз являлся формальным поводом для еврейских погромов.
Но вернемся к евангельским текстам. По окончании вечери Христос в сопровождении своих учеников направляется на гору Елеонскую, где в Гефсиманском саду, отдалившись от учеников, долго молится. Когда же
Иисус, прервав молитву, подошел к ученикам, то застал их всех спящими. Это очень огорчило Христа, и он упрекнул своих учеников за то, что они не могли один час пободрствовать с ним. Сцена ухода на молитву и возвращения к ученикам в Евангелии от Матфея повторена трижды, и все три раза Христос застает учеников спящими. В это время появился Иуда и с ним множество народу с мечами и кольями. Предатель подошел к Иисусу и поцеловал его, что служило условным знаком. Иисуса схватили. Все ученики, оставив Иисуса, разбежались.
Описания и этой сцены в разных евангелиях полны противоречий. Но не будем на этом останавливаться. Отметим только, что весь этот рассказ, вплоть до многих деталей, заимствован авторами евангелий из Ветхого завета. К этому следует добавить, что в те времена в Иерусалиме никакого Гефсиманского сада не было. Просто авторы евангелий сами придумали этот сад. Евангелисты придумали и молитву, которую читал Христос в саду. В евангелиях приводятся слова, с которыми Иисус обращался к богу-отцу. Но, спрашивается, кто же мог слышать слова молитвы и записать их, если все ученики Христа — а это неоднократно подчеркивается евангелистами — в это время спали крепким сном.
Арестованного Христа тут же, ночью, привели якобы в дом первосвященника, где сразу же подвергли допросу. Собравшиеся в доме первосвященника книжники, старейшины и весь синодрион (верховное судилище), выслушав двух лжесвидетелей, обвинили Христа в богохульстве за именование себя мессией, сыном божьим и ночью же осудили его на смерть.
Оставим в стороне все противоречия евангелистов в описании сцены суда над Иисусом и остановимся только на тех несуразностях, какими полна эта сцена.
По строго соблюдаемым еврейским законам верховный суд, или синодрион, имел право заседать только в специальном помещении при храме, «в зале из отесанных камней». Ни в коем случае суд не мог заседать в частном доме, хотя бы и в доме первосвященника. Ни книжники, ни старейшины в состав суда не входили. Книжники в описываемую эпоху никакой роли у евреев не играли, а организации старейшин вообще не было.
Синодрион не имел права заседать вечером, а тем более ночью. Заседания суда могли происходить только днем.
Главное же в том, что иудейский синодрион в описываемый в евангелиях период был лишен римлянами судебной власти и, следовательно, не имел права приговорить кого-либо к смертной казни. Кроме того, по существовавшим правилам обвиняемого обязательно должен был кто-либо защищать. Без этого нельзя было выносить обвинительного приговора. Ничего этого при суде над Иисусом не было.
И, наконец, совершенно нелепо само обвинение. Именование себя мессией никто у иудеев не считал богохульством. Не было богохульством и наименование себя сыном божьим. Ведь во Второзаконии по отношению к евреям написано: «Вы сыны господа бога вашего». И каждый иудей с полным правом мог называть себя сыном божьим.
Таким образом, суд над Иисусом — это миф, сочиненный евангелистами, которые не знали судебных правил, существовавших в I в. у иудеев, и все судебные сцены заимствовали из Ветхого завета.
В пятницу, по рассказам евангелистов, Христос был доставлен на суд к римскому наместнику- прокуратору Понтию Пилату. Сделано это было якобы потому, что приговор синодриона не мог быть приведен в исполнение без утверждения римским наместником.
В сцене суда римский наместник Понтий Пилат выведен евангелистами как человек нерешительный и даже трусливый.
На самом деле Пилат был не таков. Он отличался жестокостью, самодурством и лютой ненавистью к евреям. Уже по одному этому сцена суда у наместника с участием толпы евреев совершенно неправдоподобна.
После того как Понтий Пилат по настоянию первосвященников и толпы, кричавшей «Распни его», объявил свой приговор — совершить позорную казнь над Иисусом, распяв его на кресте, Христа якобы подвергли всяческим издевательствам и мучениям. Затем на него надели терновый венок, взвалили ему на плечи тяжелый крест и повели на Голгофу (Голгофа — лобное место, место казни).
Здесь Иисуса распяли, прибив его гвоздями к кресту. Вместе с ним были распяты два разбойника.
После долгих мучений Иисус умер. Смерть его сопровождалась якобы целым рядом чудес: солнечным затмением, длившимся три часа, землетрясением, разрывом храмового занавеса, воскресением и выходом из гробов многих умерших.
Так в общих чертах описана евангелистами сцена смерти Иисуса, содержащая массу нелепостей.
Во-первых, в Римской империи повсеместно существовали постоянные сооружения для казни преступников. Это были столбы с перекладиной, имевшие форму буквы «Т», а не кресты.
Во-вторых, при казни преступников не прибивали к перекладине гвоздями, а привязывали веревками или цепями.
И уже явно неправдоподобны все рассказы о затмении и землетрясении во время смерти Христа. Нет никаких достоверных сведений, которые бы подтверждали, что в период, к которому относят казнь Христа, было столь длительное солнечное затмение (полное солнечное затмение продолжается в каждом пункте не более семи минут) или землетрясение в Палестине и вообще на Средиземноморском побережье.
Дальше евангелисты рассказывают, что в пятницу вечером тело Христа было снято с креста, завернуто в плащаницу и похоронено в пещере, высеченной в скале, вход в которую завалили большим камнем. У пещеры была поставлена стража, и тут же находились Мария Магдалина и «другая Мария». В воскресенье на рассвете «сделалось великое зем-летрясение», «ангел господень, сошедший с небес, от-
