находится по другую сторону камина.
В то утро Лидди отправилась в город за покупками, мне просто повезло. У меня не было инструментов, но я нашла садовые ножницы, топорик и начала работать. Штукатурка отходила довольно легко. С дранкой было хуже. Я просто измучилась, покуда топорик наконец не пробил стену и не рухнул вниз. Я вздрогнула от этого звука — будто прозвучал выстрел, — и поглядела на свою ладонь, на которой набухал волдырь. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди. На шум ведь могла примчаться ватага слуг и детективов. Но ночное дежурство кончилось, дом мирно спал, никто не появился. Ножницами я стала расширять дыру, дрожащей рукой зажгла свечу и поднесла ее к темному проему. Увы, я увидела такое же пространство, как и по другую сторону трубы, и ничего более, и была ужасно разочарована.
Мистер Джеймисон считал, что если в доме и есть потайная комната, она должна непременно находиться возле винтовой лестницы. Насколько мне известно, он внимательно осматривал шахту, ведущую в подвал. И я уже почти решила, что он прав, когда мой взгляд остановился на камине и его облицовке. Камином явно никогда не пользовались, он был закрыт железной решеткой. Когда же я попробовала отодвинуть ее и поняла, что она плотно прикреплена к кирпичу, я оживилась и выбежала в соседнюю комнату. Надо же, там находился точно такой же камин, и его решетка тоже не снималась. В обеих комнатах дымоходы в стенах несколько выдавались наружу. Дрожащими руками я взяла сантиметр и стала измерять. Они выдавались в каждой комнате на два с половиной фута. Если к этому прибавить два раза по три фута, то есть расстояние между наружной и внутренней стенами, то получалось восемь футов. Восемь футов в одну сторону и почти семь в другую! Что же это за каминная труба?
Итак, потайную комнату я нашла, но как в нее войти, не знала. Я не видела никакой кнопки на деревянной отделке камина, никакой отодвигающейся доски на полу. Я была уверена, что попасть в тайник можно. И довольно просто. Но каким образом? Что скрывается в нем? Неужели детектив прав и там находятся деньги и ценные бумаги, пропавшие из Торгового банка? Или вся наша теория ошибочна? Возможно, Пол Армстронг забрал все это с собой. Если же деньги хранятся там и доктор Уолкер знает об этом, то ему известен и ход в тайник. Тогда кто же проделал ту, первую дыру в стенке?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Во время ленча Лидди нашла проделанную мною новую дыру в стене кладовки и, визжа, прибежала вниз. Она уверяла, что когда вошла, невидимые руки как раз пробивали эту дыру, но тут же прекратили свою работу, и в комнате стало очень прохладно и сыро. Словно в подтверждение своим словам, она торжествующе продемонстрировала мои грязные мокрые ботинки, которые я позабыла спрятать.
— Что я говорила, — сказала она голосом, каким говорят на сцене в драматических ситуациях. — Посмотрите на ботинки. Это же ваши, мисс Рэчел. Они все в грязи и совсем мокрые. Можете надо мной смеяться сколько хотите, но их кто-то надевал. И от них пахнет кладбищем. Откуда мы знаем, что оно не бродило этой ночью по казановскому кладбищу и не сидело на могилах! Мистер Джеймисон чуть не подавился.
— Не удивлюсь, что так оно и есть, мисс Лидди, — заметил он, когда наконец отдышался. — Привидение вполне способно на это.
Полагаю, у детектива был план, по которому он действовал. План должен завершиться взрывом. Но события разворачивались так быстро, что у него не хватило времени осуществить его. Во-первых, позвонили из больницы и сообщили, что миссис Уотсон умирает. Она просила, чтобы я приехала проститься с нею. Признаться, ехать мне не хотелось. Господи, еще и это! После стольких переживаний, смерти Томаса, волнений из-за Хэлси я должна еще видеть умирающую экономку… Однако Лидди приготовила мне черную одежду и вуаль, и я поехала. Мистеру Джеймисону и другому детективу я поручила внимательно изучить винтовую лестницу, все обстукать и измерить. Я предчувствовала, как они удивятся, когда вечером расскажу им о своем открытии. И я действительно их удивила, да еще как!
Сойдя с поезда, я отправилась в городскую больницу, где меня тут же провели в палату, стены которой наводили тоску своим серым цветом. На высокой железной кровати лежала миссис Уотсон. Она очень похудела, глаза запали, нос заострился. Мне стало стыдно. Мы были так заняты своими делами, что оставили эту бедную женщину умирать без доброго «прости».
Сестра сделала ей укол, и через некоторое время она смогла говорить. Привожу ее бессвязный рассказ. Она рано потеряла родителей и одна воспитывала, своих младших братьев и сестер. Они один за другим умирали и были похоронены рядом с родителями в маленьком городке на среднем западе. Осталась всего одна сестра, маленькая Люси. Ей и отдала всю свою любовь старшая сестра. Люси было девятнадцать, когда в город, где они жили, приехал юноша. Он направлялся на восток после отдыха в Вайоминге на ферме, где проводят время никчемные молодые люди из богатых семей, где они дышат деревенским воздухом, ловят рыбу и охотятся. Ее младшая сестра влюбилась в одного из таких парней. Это было семь лет назад. Она вышла за него замуж. Звали парня Обри Уоллес.
Сама же Энн Хэсвелл вышла замуж за плотника и жила в своем родном городе. Муж ее умер, и она осталась вдовой. Три месяца после свадьбы младшей сестры прошли спокойно. Обри увез Люси в Чикаго, там они жили в отеле, Простота девушки, которая так очаровала его в деревне, в городе стала ему приедаться. Он не был образцовым мужем даже в эти три месяца. И когда он исчез, Энн с облегчением вздохнула. Сестра отнеслась к этому совсем иначе? Она очень переживала, плакала и после рождения ребенка умерла. Энн взяла ребенка и назвала его Люсьеном.
У Энн не было своих детей, и всю свою нежность она отдала мальчику. Но твердо решила отыскать этого беспутного Обри Уоллеса, чтобы он мог оплачивать расходы по воспитанию сына. Однако это было нелегко — на все ее запросы приходил отрицательный ответ. Она перебралась на Восточное побережье, зарабатывая шитьем, домашней работой, чтобы мальчуган ни в чем не нуждался. Когда ей подвернулось место экономки у Армстронгов, она поместила мальчика в церковный приют. И вдруг в Солнечном она видит отца Люсьена. Оказывается, зовут его вовсе не Обри Уоллес, а Арнольд Армстронг, и он сын ее хозяина!
Энн рассказала ему о смерти Люси, о мальчике и потребовала у Арнольда денег на содержание его сына. Какое-то время Арнольд деньги давал, чтобы экономка ничего не говорила его отцу. Но когда узнал, где находится ребенок, стал угрожать ей, что выкрадет его. Энн обезумела от горя. Положение изменилось. Если раньше Арнольд давал деньги на ребенка, то теперь именно Энн Уотсон снабжала его деньгами на пьянки и развлечения, пока совсем не обанкротилась. Чем больше опускался Арнольд, тем больше он требовал. А когда порвал с семьей, стало еще хуже. Энн забрала ребенка из приюта и спрятала его в деревне близ Казановы. Иногда она ездила к мальчику. Там он заболел. Люди, у которых жил мальчик, были немцами. Он звал хозяйку по-немецки бабушкой. Вырос красивым мальчиком.
Когда Армстронги уехали в Калифорнию, преследования Арнольда усилились. Он взбесился, когда узнал, что она спрятала ребенка, и грозился убить ее. Энн переехала из большого дома в сторожку. Когда я сняла на лето Солнечное, она обрадовалась, решила, что он перестанет ее преследовать, и нанялась ко мне экономкой.
Это было в субботу. В ту ночь неожиданно приехала Луиза. Томас пошел в клуб сообщить об этом Арнольду. Экономке нравилась Луиза, она напоминала ей Люси. Энн не понимала, в чем дело, но девушка была на грани нервного срыва. Арнольд был взбешен, они ссорились. Из сторожки он вышел около половины третьего и направился в большой дом. Его впустили через восточную дверь. Вскоре он вышел. Что-то произошло. Что именно, она не знает. Вслед за ним вышли мистер Иннес и другой молодой человек, которые уехали на машине. Луизу удалось успокоить, и около трех миссис Уотсон отправилась в большой дом. Томас дал ей ключ от двери в восточное крыло.
Когда она шла через газон, то увидела Арнольда, пытавшегося проникнуть в дом. В руках у него была клюшка для игры в гольф. Когда Энн отказалась впустить его, он ударил ее клюшкой, сильно поранив руку. В рану попала инфекция, и теперь она умирает от заражения крови. Она вырвалась от него, вне себя от гнева и злости, и вошла в дом в то время, когда мисс Гертруда и мистер Бейли стояли у парадного входа. Экономка поднялась наверх и, не помня себя, вошла в комнату Гертруды. Там на кровати лежал револьвер Хэлси. Она схватила револьвер и побежала вниз по винтовой ^лестнице. Арнольд снаружи возился с замком. Она
