50 знаменитых любовников

обосновался у Галины Бениславской, сотрудницы газеты «Беднота». Уже несколько лет страстно влюбленная в Есенина, она предоставила ему угол в своей комнате в Брюсовском переулке.

«Галина Артуровна Бениславская, или просто Галя, как звали ее мы, была молодая, среднего роста, с густыми длинными черными косами и черными сросшимися бровями над большими зеленовато-серыми глазами… Отец у Гали был француз, мать — грузинка», — так описывала эту женщину сестра поэта, Александра.

Есенин был искренне благодарен этой женщине, приютившей его и взявшей в дальнейшем в свои руки все дела по устройству рукописей и книг. Но при этом не испытывал к ней никаких сердечных чувств, что конечно же травмировало и оскорбляло ее. Открытые свидания с крутящимися вокруг девицами вроде Риты Лившиц, Нади Вольпин или Агнессы Рубинчик доставляли ей немалые страдания, как и поездки Есенина на Пречистенку. Он долго еще не находил в себе сил окончательно порвать с Дункан и, уже оставив ее, испытывал обостренное желание видеться с ней хоть раз в неделю.

Двусмысленность отношений с Бениславской мучила и раздражала Есенина. Он жил в квартире у женщины фактически на правах мужа, здесь его ждали, заботились о нем, он полностью доверял ей свои деловые отношения — но и только! К Галине Есенин не испытывал ничего похожего на любовь. Хотелось чего-то высокого, чистого, постоянного.

Это «высокое» почудилось ему в актрисе Камерного театра Августе Миклашевской, с которой он встречался около месяца. Через много лет Миклашевская вспоминала, с какой удивительной нежностью и благородством относился к ней Есенин, как он повторял ей во время почти ежедневных встреч: «Я с вами, как гимназист». Писала с долей удивления, что не слышала от него ни одного не только грубого, но даже и резкого слова. Как будто во время встреч с ней отходило в сторону все, что мучило его, улетучивались тяжелые, невеселые думы, а сам он преображался на глазах.

Есенин посвятил Миклашевской семь стихотворений, составивших цикл с озорным названием «Любовь хулигана». Пожалуй, больше никому он не писал таких пронзительных строк:

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Но встречи становились все реже и реже. И однажды, увидев Миклашевскую на улице, соскочив с извозчика, Есенин подбежал к ней и сказал: «Прожил я с вами всю нашу жизнь».

Здесь уместно заметить, что в своих любовных стихах Есенин никогда ничего не придумывал. Друг поэта И. Грузинов отмечал: «Всякая черточка, даже самая маленькая, в его стихах, если стихи касаются его собственной жизни, верна. Сам поэт неоднократно указывает на автобиографический характер его стихов…»

Это в какой-то степени может относиться и к знаменитому циклу «Персидские мотивы», написанному в Баку и Батуме, где Есенин жил несколько месяцев в 1924–1925 гг.

Из писем 1924–1925 гг. можно подумать, что Есенин жил в Батуме замкнуто и одиноко. «…Увлечений нет, — писал он Бениславской. — Один. Один. Хоть за мной тут бабы гоняются. Как же? Поэт ведь. Да какой еще известный. Все это и смешно и глупо».

Хотя такие уверения не совсем соответствуют действительности. Были в Батуме и женщины, в их числе и Шаганэ Тертерян, и попытки драк, и другие всевозможные чудачества. Батумская знакомая Есенина Анна Лаппа-Старженецкая в своих воспоминаниях писала: «В те годы в Грузию, особенно в Батум, стекалось множество беженцев из России, женщин из богатых семей, перепуганных победоносным шествием большевиков. Многие выехали за границу, но многие осели в городе. Большинство женщин, не привычных ни к какому труду, хотя и образованных, предпочли „веселиться“ и вести легкую жизнь. Они были желанными гостями в доме княгини Тамары Михайловны Накашидзе, на нижнем этаже которого разместилось представительство англо-американской фирмы „Стандарт ойл“. Когда рассказывающая мне об этом Мария Михайловна Громова навестила свою знакомую Накашидзе с целью снять у нее комнату внизу, та ответила: „Что вам там нужно? Там бордель, конечно, негласная“. Вот в этой-то бордели встречался Сергей Есенин в бытность свою в Батуме со всеми женщинами, которые его осаждали, в том числе и с Ольгой Кобцовой, и с Есауловой, с Соколовской, с Шаганэ Тертерян. А не в „обществе педагогов“, как говорит Шаганэ, ибо в двухклассной армянской школе, где она временно работала групповодом „нулевки“, не было никаких педагогов, кроме ее сестры Катры».

Возможно, Анна Лаппа-Старженецкая полемизировала с Л. Повицким, который писал: «Сергей Александрович познакомился в Батуме с молодой интересной армянкой по имени Шаганэ…» Интересна была и ее младшая сестра Катя, тоже учительница. Она знала стихи Есенина и потянулась к нему всей душой. Есенин, однако, пленился ее сестрой, с лицом совершенно нетипичным для восточной женщины. Есенина пленило в ней и то, что:

Там, на севере девушка тоже,
На тебя она очень похожа…

Внешнее сходство с любимой девушкой и ее певучее уменьшительное имя вызывали у Есенина большое чувство нежности к Шаганэ. Свидетельство этому — стихи, посвященные ей в цикле «Персидские мотивы».

Сам же Есенин, кроме стихов, других биографических сведений на сей счет не оставил.

1 марта 1925 г. Есенин вернулся в Москву. И мартом этого года датируется его знаменитое стихотворение «Собаке Качалова». Там есть такие строки:

Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и не всяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку,
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.

Скорее всего, эти строки обращены к Галине Бениславской, которой незадолго до этого Есенин написал жестокое и оскорбительное письмо: «Милая Галя! Вы мне близки как друг, но я Вас нисколько не люблю как женщину». Он сознательно шел на открытый разрыв с Бениславской, поскольку в его жизнь вошла другая женщина — Софья Толстая, внучка великого писателя. Неожиданно и легкомысленно он принял решение жениться на ней.

По иронии судьбы, их знакомство произошло по случаю дня рождения Бениславской. 5 марта 1924 г. Галина устроила вечеринку, на которую была приглашена и Софья Толстая с ее любовником писателем Борисом Пильняком. Как писала сама Толстая, эта встреча «решила мою судьбу… Через несколько месяцев, весной 1925 г. я вышла за него замуж, в декабре Сергея Александровича не стало. Что я тогда пережила… Страшно подумать!»

Но в то время Есенин, представляя Галину друзьям, иногда называл не только своим другом, но и женой. И она никак не могла ожидать такого предательства. Тем более что в декабре 1924 г. Есенин писал из Батума: «Может быть, в мире все мираж, и мы только кажемся друг другу. Ради бога, не будьте миражом