– Дело не только в разнице в возрасте. Ваш отец был намного старше вашей матери, но это не помешало им жить достаточно счастливо. Так он утверждает. – Он помолчал, затем добавил: – Я уже был женат. Вы знаете об этом, не так ли?
Обри неотрывно смотрела на него. Ее сердце испуганно колотилось.
– Моя жена умерла через два года после нашей свадьбы. Мы оба были очень молоды. Слишком молоды. Могу вас заверить, что в слухах обо мне нет ни грамма правды, хотя мне мало кто верит. Дело против меня было прекращено, но любая женщина, ставшая моей женой, разделит со мной мой позор. Я не могу предложить такому ребенку, как вы, жить жизнью людей отверженных, как живу я.
Хотя он явно не собирался разъяснять ей причины слухов о себе, Обри нечего было возразить. Годы спустя скандал казался древней историей по сравнению с тем, что волновало ее сейчас.
Погруженный в свои мысли Хитмонт и не ждал ответа. Он продолжал.
– Мой отец оставил свои поместья изрядно запущенными. Сундуки были пусты, земли заброшены. Когда он умер, я был несколько старше, чем вы сейчас, но приложил все усилия, чтобы земли стали приносить доход.
Внезапно встав, граф потянул галстук так, словно хотел сорвать его и бросить наземь, но не сделал этого. Его лицо помрачнело, когда он попытался закончить свой рассказ, расхаживая по комнате.
– У моей жены было приданое, но я очень быстро понял, насколько оно мизерно. Когда она умерла, я наскреб достаточно денег, чтобы вступить в кавалерийский полк. Каждую монетку, которую я мог выжать из любой представившейся возможности, я посылал своему тестю, чтобы вернуть приданое его дочери. После Ла-Коруньи я вернулся домой, но у меня не хватило времени, чтобы восстановить вес, что было утрачено. Произошли… неприятные события, которые разрушили все, что мне удалось сделать. Поместье в руинах, и это совсем не то место, куда можно привести воспитанную родовитую леди.
Обри криво улыбнулась.
– Вам не нужно убеждать меня, что вы не подходите мне в качестве мужа. Я так же, как и вы, хочу избежать этого брака.
Ее отповедь прервала самобичевание Остина, и он повернулся к молодой девушке, нахохлившейся на краю стула. Обри никогда не сидела в прямом смысле этого слова, а всегда только присаживалась, как птица. Казалось, что она в любой момент готова взлететь. Это не уменьшало, конечно, боли, которую он испытывал от ее решения, но смягчило его настроение.
– Моя дорогая, если бы это было так просто, я бы не мучил вас подробностями. Однако теперь, когда вы знаете немного о моем незавидном положении, позвольте изложить вам имеющийся у нас выбор.
Хитмонт подошел к Обри и вгляделся в ее лицо. Он не хотел сгущать краски, как это сделал ее отец, но нужно было показать ей невозможность любого иного решения.
– Ваш отец настаивает на том, что я разрушил вашу репутацию и, как честный человек, должен жениться. Если бы я мог на миг предположить, что замужество со мной может помочь ее восстановить, я ухватился бы за эту возможность. Но, как я уже сказал вашему отцу, выйдя за меня замуж, вы совершенно не поправите свои дела, скорее наоборот.
– А как насчет Джеффри?
Она жадно ухватилась за соломинку.
– Я предложил этот вариант, но Джеффри впал у вашего отца в немилость. В этом вопросе он непреклонен. – Граф промолчал о своих подозрениях в отношении Джеффри. Не было смысла лишний раз раздражать ее. – Ваш отец предложил мне изрядное приданое и ваше наследство, чтобы с лихвой покрыть мои долги. – Видя готовые сорваться с ее губ сердитые возражения, Остин нахмурился, и она промолчала. – Я сказал, что никакими деньгами не купить моего согласия на то, что я считаю нечестным по отношению к вам.
Надежда снова вспыхнула в глазах Обри, и она сжала руки между колен.
– Все уладится. Он не сможет принудить нас к браку, если мы не дадим согласия. В конце концов, сейчас не средние века.
Грустная улыбка пересекла бронзовое лицо графа, когда он увидел, как она стремится от него отделаться.
– Это не так просто, напротив. Ваш отец нашел способ склонить меня к женитьбе. Он знал обо мне все, включая и то, почему я стремился увидеть его все это время.
Мгновенное подозрение зародилось в глазах Обри.
– Вы просто использовали меня, чтобы добраться до моего отца точно так же, как и все остальные вокруг!
– Точно так же, как вы использовали меня. Это не важно. – Остин отбросил ее возражения. – Если мы поженимся, он поможет мне добиться моих целей. На кону жизнь человека, у которого есть жена и маленький ребенок.
– Речь идет и о моей жизни, – горячо запротестовала Обри. – Почему я должна отдать свою жизнь ради кого-то, кто мне совершенно незнаком? Вы можете пойти на такое безумие, но не я.
Остин вздохнул. Он надеялся избежать того, что должен сказать сейчас. Он не надеялся справиться с этим сам, несмотря на то, что подвернулся случай осуществить свои мечты. Он продолжал изумляться тому, как, по милости этого ребенка, резко изменились его до сих пор плачевные дела. Он по-прежнему не мог смириться, что его приперли к стенке, но он не мог отказаться от своих замыслов. И он попытался избежать необходимости приводить худшие аргументы, взывая к ее лучшим чувствам.
– Вы даже не спросили, что это за человек, жизнь которого вы могли бы спасти, или что с ним. Вы предпочли по привычке отбросить все детали, не обращая внимания на обстановку. Однажды это приведет вас к беде.
Как уже бывало и ранее, у Обри хватило ума понять это. Однако она пожала плечами, отвергая предупреждение.
– Раз вы искали моего отца, это, должно быть, что-то очень важное именно для вас. Извините
