набирая скорость. Дуэт у прилавка упорно старался перекричать друг друга. Майя дернула второй раз, сильнее. Брюхо дракона раскрылось, и оттуда хлынули конфетти, сухие розовые лепестки, крохотные шоколадки, леденцы (Майя никак не могла решить, на какой случай готовит этот сюрприз, и заполнила тайник всем, что попалось под руку).
Эффект вышел исключительный. Получив леденцом прямо по лбу, Клео с визгом шарахнулась, съежилась и закрыла голову руками. Аксель окаменел с открытым ртом. Майя с довольной улыбкой наблюдала, не замечая, что конфетти падают на Алексу. Дракон продолжал извергать все новые порции всякой всячины.
Наконец Аксель вышел из столбняка, бросился к Майе и увлек за пределы катаклизма.
– Не порть гулянку! – легкомысленно возмутилась она.
– Хорошо, что тебе не пришло в голову заполнить его хлопушками, – заметил Аксель, изучая почти опустошенного дракона.
Клео выпрямилась. Она выглядела пристыженной. С минуту разглядывала окружающее, потом хмыкнула:
– Тебе жизнь не в жизнь, если что-нибудь не устроишь!
– Я осыпала тебя сокровищами, сестричка, – сказала Майя, накручивая на палец рыжий локон. – Жаль, что ты не можешь этого оценить.
У Акселя вырвался смешок. Он не так уж часто смеялся, но это не означало, что у него нет чувства юмора.
– В самом деле, это стоит чуть больше, чем дорожная пыль. – Клео обмахнула прилавок. – Остается узнать, к чему все было.
– У нас праздник.
Майя выплыла в центр помещения, как корабль под всеми парусами. Аксель хорошо знал: чем Майя легкомысленнее и беспечнее на вид, тем хуже последствия. Сейчас она летела по течению с такой скоростью, что могла низвергнуться с водопада, даже не заметив этого.
– В праздники хлопают пробки от шампанского, а не драконьи животы. Правда, смотря какого рода праздник.
Глаза Майи заблестели, и Аксель, уже готовый привлечь ее к себе за плечо, счел, что лучше держаться подальше до тех пор, пока ситуация не разъяснится. Он не знал, высажено дерево или нет, а если высажено, то поняла ли Майя, что это значит. Очень возможно, что она сочла это оскорблением и явилась надавать ему пощечин.
Завладев общим вниманием, она уселась на высокий табурет и просияла «стопроцентно Майиной» улыбкой, которую Аксель называл еще и зовом сирены. Вспомнились изгибы тела, округлости грудей, тепло кожи. Он почти мог видеть все это, окутанное мягким радужным свечением...
– Мы наследницы! – объявила Майя. Радуга скрылась за темной тучей. Аксель со стоном прикрыл глаза. Клео, наоборот, заметно оживилась, хотя и не произнесла ни слова. Она ждала объяснений. Майя молчала, и Аксель буквально ощущал, что она ждет каких-то слов от него, что она его к этому подталкивает. Казалось странным, что он так хорошо понимает ее, словно между ними существовала телепатическая связь. Это было ново, и хотя не пугало, но налагало ответственность.
Что ж, ответственность – как раз для него. В этом он силен.
Аксель открыл глаза и адресовал жене нелюбезный взгляд. Она не отвела глаз. Она хотела, чтобы он участвовал в происходящем. Такое упорство было ему по душе.
– Пфайфер? Майя кивнула.
– Поименовал тебя и Клео как своих наследниц? Значит, завещание все-таки существует... Что же вам достанется? Школа?
– Не знаю. Адвокат говорит, что они пока еще оценивают размеры имущества. Сегодня он приедет с бумагами. – Майя заколебалась, не уверенная в юридических терминах. – Кажется, они уже предъявили завещание... мм... авторитетным органам. Я имею в виду, что ничего уже не поделаешь.
– Отчего же? – возразил Аксель. – Можно выехать на Багамы и переждать катаклизм на белом песочке.
– Наследство – это ведь хорошо? – неуверенно предположила Клео. – – Почему у вас такие вытянутые физиономии?
– Мистер Пфайфер был убит, – со вздохом пояснила Майя. – Как по-твоему, кто теперь главные подозреваемые?
Повисла тяжелая тишина. Аксель поднял взгляд на Клео. У нее был виноватый вид. Впрочем, она, должно быть, выглядела так и во сне.
– Клео освободили как раз в день смерти Пфайфера, – сказала Майя.
Акселю вспомнилось утро на другой день после убийства, и Клео, медленно идущая вниз по лестнице в рубашке с чужого плеча. Вряд ли из тюрем выпускают под покровом ночи. Очевидно, весь тот злосчастный день Клео была на свободе. Очень кстати.
– Я понятия не имела ни о каком дерьмовом завещании! – ощетинилась она в ответ на испытующий взгляд. – Первый раз о нем слышу! Старый пень говорил, что позаботится о нас, но я думала, это так, старческий маразм. Он был домовладелец! – крикнула она под тяжестью теперь уже двух недоверчивых взглядов. – Я платила ему! Я слушалась его только ради того, чтобы получить скидку!
– Где ты была в свой первый день на свободе? – спросил Аксель так ровно, как только сумел.
Ради Майи он хотел верить ее сестре, но обстоятельства были против Клео.
– Здесь! – Она махнула рукой на лестницу. – Поймала машину, доехала, нашла ключ там, где было сказано, вошла, огляделась. Наверху я почти сразу легла в постель. Мальчик Стиви явился где-то в три часа ночи. И разбудил меня, он может подтвердить, что я была в постели!
– Значит, в три часа ночи... а об убийстве узнали еще до полуночи. Ты не спросила имя у того, кто тебя подвез, и не запомнила номер машины? Надо выяснить время смерти – возможно, появится шанс.
Сестры обменялись взглядами, и Аксель понял, что это тупиковый путь.
– О том типе лучше забыть, – буркнула Клео. – Вряд ли его показания будут приняты во внимание.
В ее голосе было столько горечи и вызова, что Аксель поморщился. Теперь он лучше знал жизнь и понимал, что человек в конце концов привыкает к своей роли, как бы неприятна она ни была. Он может привыкнуть и к тому, что все, кому не лень, вытирают об него ноги. Он даже может решить, что большего и не заслуживает. Всю жизнь без денег, без помощи и участия друзей или родных, он живет, отдуваясь за других.
Оглянувшись на Майю, Аксель прочел в ее глазах неколебимую уверенность, что он способен решить любую проблему, в том числе ее сестры. На деле ему хотелось оказаться где-нибудь подальше, но эта трогательная вера подогрела решимость.
Глава 34
Шейка тоненькая, а жить-то хочется.
– Дело в том, что со времени подписания завещания мы не встречались с мистером Пфайфером. Разумеется, он предоставил нам полный список своего имущества, но список мог и устареть. Все приобреталось от имени компании, в которой Пфайфер был держателем контрольного пакета акций (он теперь переходит к вам). Что касается здания, это личная собственность, нужно лишь заполнить акт о передаче прав на недвижимость – и оно ваше.
Адвокат умолк, чтобы пригубить мартини и отведать фаршированный шампиньон (повар на этот раз превзошел самого себя). Пока он жевал, Майя уговаривала себя не ерзать на сиденье. Она не могла разобраться в том, что чувствует, лишившись дедушки, которого не знала. Ей не приходило в голову даже мечтать о нем. Дедушка появился, только чтобы уйти навсегда, оставив после себя необъятную
