- Чего ты ждешь? Расстегни юбку.
Чувствуя себя словно во сне, еще не до конца осознавая, что это происходит на самом деле, я нерешительно подошла к женщине, так и не удосужившейся обернуться, и, стараясь действовать как можно более аккуратно, я расстегнула пуговицу и потянула вниз язычок молнии.
- Сними.
Встав на колени, я потянула юбку вниз. Та, нехотя, гладя женщину по бедрам, поползла вниз. Как я ее, в смысле – юбку, понимала в этот момент! Я бы тоже не хотела прекращать обнимать такую потрясающую задницу и такие восхитительные бедра!
Кожей лица я почувствовала жар полушарий Валентины Петровны, а в нос ударил тонкий, едва уловимый запах туалетной воды.
Моему взгляду открылась совершенно обалденная… нет, «попкой» назвать зад такой женщины язык не повернется. Именно задница – широкая, округлая, загорелая, так и манящая к себе. Пышная, даже полная, но и близко не толстая!
Каких-либо трусиков Машина мама не носила – только чулки на подвязках, чуть придавивших округлости по обеим сторонам от расселины. Признаться, я ожидала увидеть свисающие между ног яйца, но нет! Валентина Петровна была женщиной с рождения, хотя у меня закрадывались сомнения до этого – где- то в глубине души ковырялась мыслишка, что Машина мама на самом деле – Машин папа. Даже чуть-чуть разочаровалась.
Но гладкая, нежная, загорелая задница убила во мне все мысли. Теряя контроль над собой, я прижалась к ней щекой, потерлась, каждой клеточкой ощущая бархат кожи, и начала яростно покрывать ее поцелуями, в мгновение ока перестав что-либо понимать.
- О, какая ты темпераментная девочка! – протянула женщина, прогибаясь, выставляя задницу назад и подставляя ее под мои губки. – Давай, сделай тете хорошо!
Расцеловав ее всю, не оставив не целованным ни единого миллиметра, я раздвинула половинки, и обнаружила там торчащий из ануса батплаг, усыпанный камнями. Я видела такие анальные украшения в интернете, но там на конце была только одна большая стекляшка. Здесь же – несколько десятков маленьких камушков. И что-то мне подсказывало, что эти камушки – далеко не стекляшки, и стоит эта игрушка – как несколько Кристинкиных машинок. Осторожно вынув украшение, полюбовавшись с секунду на приоткрытое колечко ануса, я впилась в него губками. Мой членик пребывал в таком напряжении, что, казалось, хватило бы малейшего прикосновения, чтобы я разрядилась спермой.
Зарывшись носиком между половинок, я буравила язычком ее попу. Старалась проникнуть как можно глубже, чтобы доставить своей Богине как можно большее удовольствие.
- Когда я говорила про язычок, - тяжело дыша, простонала женщина. – Я имела в виду несколько иное, но так тоже хорошо. Дай руку.
Я протянула руку, но Валентина Петровна завела ее между своих ног, и положила на губы. Поняв, что от меня требуется, я начала массировать клитор женщины, не переставая ласкать ее анус. Чтобы помочь мне, Машина мама своими руками развела ягодицы, и принялась вращать бедрами, насаживаясь на мой язычок.
- О, как мне хорошо! – приговаривала она. – Какая ты умничка!
После такой похвалы я заработала с утроенным усердием! По руке потекла смазка из ее влагалища. Женщина уже не сдерживала всхлипов наслаждения, откровенно трахала мой язычок своей попой.
- Маша! – закричала неожиданно Валентина Петровна. – Маша, блядь мелкая, иди сюда!
- Я здесь, маменька! - в спальню залетела моя подруга.
- Полижи мамины сиси, быстро!
Я едва не застонала от разочарования! Я б сама с удовольствием поласкала такие груди! Оставалось надеяться, что такая возможность еще выпадет! По причмокиванию я поняла, что моя одногруппница тоже включилась в дело.
- Да, дочка, умница… так… соси мамины сиси, соси их!
И вот Валентина Петровна напряглась, вся сжалась, схватив меня за волосы вдавила мое личико между ягодиц, второй рукой крепко стиснула мою руку. Мне в ладонь ударил целый фонтан ее выделений, потек по руке и закапал с локтя.
Дрожа, неистово сжимая все свои мышцы, женщина материлась, как последний грузчик, и кончала, кончала, кончала… кажется, ее оргазм длился не меньше часа, хотя на деле – не больше минуты.
Успокоившись, но все еще дрожа, с горящими глазами, растрепанная, словно фурия, Машина мама повернулась ко мне, с удивительной легкостью подняла меня, словно пушинку, и бросила на кровать. Быстрее, чем я успела что-то сообразить, стянула с меня все еще не застегнутые джинсы вместе с трусиками.
- Немногие трансики получали такое от меня, но ты хорошо постаралась, так что заслужила награду!
Я не верила своему счастью! Неужели она…
Но нет! Скинув туфлю, женщина поставила ножку, обтянутую нейлоновым чулком, на мой членик, и начла массировать его ступней. Нейлон приятно скользил по моему членику, готовому вот-вот взорваться, заставляя меня вздрагивать от каждого движения. До крови закусив губу, я вцепилась ноготками в покрывало, прогнулась, и… и разрядилась. Сперма фонтаном выбрызнула из меня, первые несколько выстрелов вообще прошли выше головы, несколько капель упало мне на лицо, затем – на животик, а остатки окропили ножку Валентины Петровны. В ушах звенело, пришло неожиданное расслабление, настолько сильное, что я парила где-то на границе сна и яви, едва не теряя сознания.
- Маша, прикури маме сигарету, и почисти ножку, - донеслось до меня издалека.
Приоткрыв глаза, я увидела женщину, с наслаждением затягивающуюся дымом, и ее дочку, вылизывающую ступню.
- Сейчас мы немного отдохнем и продолжим, - пропела Валентина Петровна.
