слышал ее дыхание у себя на плече. И тогда, сидя на диване, я готов был поверить, что она лучшая в мире. По крайней мере, лично для меня.
- Малышка, - сказав я, - так как насчет фотки? Передумала?
- Угу, - ответила Оля. - Передумала.
- Из-за меня?
- Не-а. Просто так...
Вот, собственно, и все. А что касается колготок, то они благополучно нашлись под подушкой. Я их туда сунул, а потом забыл.
Я не поверил своим глазам.
- Олька, ты?! Откуда?
- Привет! - услышал я знакомый до боли голос. - Делать нечего, взяла и приехала. Сейчас уеду, хочешь?
Словно явившаяся из моих смутных воспоминаний, Оля почти не изменилась. Все тот же сумасшедший ребенок, как и прежде, те же блестящие, по-детски округлые глаза, словно расстались мы только вчера, и наш маленький роман все течет своим будничным, беспокойным порядком. Только покрасилась - стала совсем темной, как цыганка.
Пока Оля смешливо оглядывалась по сторонам, я поинтересовался насчет Ленинграда. Оказалось, что там такой же бардак, как и везде, но жить можно. Одно время торговала цветами в кооперативе, но потом ушла - надоел председатель. С учебой дела так себе, перевелась на заочное отделение, придется, наверное, бросать совсем. В общем, все нормально.
Оля заметила в моих руках шарф и спросила;
- Ты куда?
- А, халтура, - объяснил я. - Устроился тут в одной конторе дежурить на ночь.
- На ночь? Я так не играю.
Действительно, как-то нехорошо получалось: приехали такие гости, а я из дома. Может, срочно заболеть? Хотя нет, Андрей Степанович - человек опытный, расколет в два счета, будут крупные неприятности. И так уже за руку не здоровается. Заметив мои колебания, Оля ни с того, ни с сего вдруг сказала:
- А у меня, между прочим, новый купальник...
Это сообщение меня застало врасплох, и я не знал,,то ответить. Хотя от Ольки всегда можно чего- нибудь ожидать - не девушка, а ходячий сюрприз.
- Показать? - спросила она.
- Кого?
- Купальник новый - показать?
- Новый? Покажи.
В то время, пока Оля стаскивала с себя куртку и прочую многочисленную зимнюю одежду, я попытался вспомнить, как выглядел ее старый купальник. И с удивлением обнаружил, что совсем забыл, даже не помнил, был ли он вообще. Для этого потребовалось всего полгода. Интересно, сколько нужно, чтобы забыть эту странную девушку?
- Ну как? - спросила Оля, прогуливаясь по прихожей, как на пляже.
- Ничего костюмчик! - похвалил я. - Смотрится.
И в самом деле, это был отличный купальник, тем более, что его присутствие на теле было самым незначительным. Плавки, а вернее едва заметная полоска, пересекавшая бедра, явно пытались убедить окружающих в своем чисто символическом существовании. Более того, они как бы призывали: 'Эй, смотрите, здесь что-то есть!' То же можно было отнести и к верхней части. Мне сразу перехотелось куда- либо идти. Пусть провалится это чертово управление! Скажу, был на похоронах, такое несчастье можно понять. Со всяким может случиться. Правда, с бригадиром такие номера уже не проходят, начнет потом орать, аж тошно слушать.
Что делать, если человек нервный от природы?
- Надо, малышка, - развел я руками. Служба. Ты пока это... займись чем-нибудь. Включить телик?
- Сам ты телик! - рассердилась Оля. - Где твоя контора, далеко?
- Да нет, тут рядом.
В общем, Оля набросила свою куртку, и в таком виде мы отправились на дежурство. Вечер был морозным и темным, Жилмассив светился частыми огнями своих многоэтажек, дразнил запахами чего-то вкусного. Шумная детвора каталась с горки, а по тротуару, не обращая на нас внимания, шагали прохожие с авоськами. Спустя считанные минуты мы были на месте. Мы сидели в крохотном вагончике, брошенном посреди новостройки, грелись у калорифера, рассказывали друг другу свои новости. На плитке нагревался чайник,
- Что ж ты, всю ночь так и сидишь? - спросила Оля.
- Делать мне больше нечего! - ответил я.
- Ложусь и дрыхну до утра - вся работа.
- А на чем?
Я кивнул на топчан с матрасом, кое-как прикрытый потрепанным покрывалом. Где-то валялась подушка, но настолько дряхлая, что я предпочитал обходиться без нее. Что поделаешь - хорошо, хоть так.
