- Ай-яй-яй! - сказала она. - Подсматривать - нехорошо.
Мне стало неловко, Я не представлял, как следовало бы поступать в таких ситуациях: отворачиваться? Как-то проявлять свое присутствие? А, может быть, просто хватать и тащить в постель?
- Сколько сейчас времени? - поинтересовался я как бы между прочим. Оля пожала плечами. По- прежнему не отрываясь от зеркала, она вдруг спросила:
- Я тебе нравлюсь? Только честно!
- Ну конечно! - ответил я. - Ты очень хорошая девушка, с тобой так интересно...
- А еще?
- Еще ты добрая. И вообще, у тебя очень хороший характер. Кроме шуток.
- Нет! - топнула босой ножкой Оля. - Не в том смысле, Я тебе нравлюсь - как женщина? Внешне.
- Как женщина? - переспросил я. - Конечно, нравишься! Такую красивую я первый раз встречаю. Знаешь, кто ты?
- Ну и кто же?
- Ты - Мисс Вселенная. Не веришь?.. Спокойно могла бы стать, если бы захотела. Я же видел: там такие страшные, хуже некуда, даже с кривыми ногами бывают.
Серьезно!
- Почему же они считаешься красивыми? - удивилась Оля.
- Откуда я знаю? Других, наверное, нету. Слушай, сколько времени?
На мгновение Олины глаза сделались задумчивыми. Затем она повернулась и сердито спросила:
- Лапшу вешаешь, да? Скажи честно, а то обижусь.
Делать было нечего, и я как можно искренне постарался объяснить девушке, что она и в самом деле может претендовать на высокий титул. Вдохновляеиый ее мягкими округлостями, я говорил с такой убедительностью, что вскоре от Олиного сомнения почти ничего не осталось, и она с заинтересованным видом только переспрашивала 'совсем рыжие?' или 'сколько-сколько долларов?'. Я и сам не ожидал такого эффекта, но было поздно: к моим неосторожным словам Оля отнеслась совершенно аерьезно.
- Ой, я, кажется. придумала! - воскликнула она. - Сначала нужно послать фотку!
И потянулась за моей старенькой 'Сменой', с незапамятных времен лежавшей на серванте. Мне же ничего другого не оставалось, как согласиться, хотя и без особого желания - за всю свою жизнь фотоаппаратом я пользовался раза три или четыре, не больше. Вскоре выяснился существенный момент: девушка собиралась позировать в обнаженном виде. Я быстренько оделся, и мы приступили к делу.
Самым сложным оказалось найти для Оли правильное положение. Ей непременно хотелось, чтобы на фото присутствовали только те ее достоинства, которые ей казались наиболее важными, тогда как остальные она считала необязательными. Я же считал, что, допустим, маникюр выставлять было бы ни к чему, никто ее накрашенными ногтями любоваться не станет Нужно что-нибудь более серьезное. Но в этом отношении Оля на проявляла большого энтузиазма, так что я даже растерялся: какой смысл фотографироваться раздетой, если ничего нельзя увидеть?
- Вот поэтому, - объяснил я, - и попадаются потом с кривыми ногами. Может, и у тебя такие?
- У меня?! - рассердилась Опя, - Лучше на себя посмотри, тоже - Ален Делон!
У меня аж перехаатило дыхание. Уставившись на Ольку изумленными глазами, я не мог произнести ни звука. Что она хотела этим сказать? Как же тогда следовало понимать ее недавние слова, еще не остывшие е моих ушах, о том, что я ей, кажется, нравлюсь? Потом еще спрашивала, не устал ли я, по спине гладила. Говорила, что я совсем не тяжелый, а сама теперь намекает. Чтоб развеять свою горечь, я обулся и отправился в магазин за сигаретами. Когда я вернулся, то на-
шел в комнате неожиданный порядок. Блестел вытертыи стол, рядом аккуратно поставлены стулья, расправлен половичек, убрана постель - приятно зайти. Сквозь открытое окно доносились запахи какой-то зелени. За диваном, сияя в ярких солнечных лучах, виднелась знакомая мне попка. Что она там делала, было непонятно.
Впрочем, тотчас показалась и сама Оля.
- Где мои колготки, не видел? - хмуро спросила она.
Я ответил, что без понятия, после чего мы сели пить кефир с булочками.
- Вкусно, правда? - поинтересовался я, чтобы не так скучно было кушать. Оля утвердительно улыбнулась. Тогда я, коснувшись ее плеча, сказал, что в кефире, между прочим, тоже есть градусы, и если его напиться, как следует, можно запросто опьянеть. Со мной так уже было, соврал я. На это Оля улыбнулась еще ярче.
Я подхватил ее на руки и легко, как балерину, отнес на диван.
Все произошло так быстро - почти нечаянно, - что я даже не успел опомниться. И долго потом не мог отдышаться, откинувшись на подушку. Сердце так и колотилось в груди, я достал из кармана изрядно потрепанную сигарету и закурил. Оля задумчивым пальчиком гладила стену, не обращала на меня никакого внимания, словно ничего и не было. Просто лежала и молча смотрела в потолок. Какая-то мелкая мошка, влетевшая в окно, беспокойно кружила над ее животом, опустилась на грудь. Олин пальчик застыл, и было забавно наблюдать, как девушка вздернула плечом, и ее полные груди также плавно качнулись, будто два спелых яблока. Мошка тут же исчезла. Также быстро растаяла и мимолетная тень раздражения на Олином лице, оно вновь засветилось тихим, безмятежным спокойствием.
Оля не отличалась яркой красотой. У нее было простое и хорошее лицо; округлые карие глаза, полные губы, слегка вздернутый кверху нос с несколькими случайными веснушками, плавный овал подбородка. Обыкновенная девушка, но было в ней нечто такое, едва уловимое, чего не возможно было найти ни у кого другого. Я не знал, что это такое, но чувствовал это всякий раз, когда ее видел. И даже когда просто
