- Это группа - 'Депеш Мод'. У нас все от нее тащатся. У тебя что, нету?
- А-а, - сообразил я. - Есть, конечно, только сейчас у приятеля. Давай пока послушаем это... что- нибудь. Я поставил катушку с каким-то старым сборником советской эстрады, под который укатывал еще мою бывшую жену - Нинку, когда та была еще девочкой. Затем предложил скромно отметить наше знакомство,
- Я вообще-то не пью, - замялась Олька. - А что у тебя?
- Спирт, - признался я откровенно. - было еще пиво, так вчера выпили,
- Ну ладно, - согласилась Оля, - только если по чуть-чуть.
Я водрузил на стол литровую банку, наполненную почти до половины спиртом, и, так как нам совершенно не хотелось кушать, вместо закуски налил в другую банку воды из-под крана. Застолье получилось хоть и не слишком шикарное, зато содержательное. Смешав в стаканах спирт с водой. мы выпили первый тост. За знакомство. Олька, молодец, справилась, только после долго не могла отдышаться. Второй тост пошел куда легче, душа наполнилась спокойной, тихой радостью, уши стала ласкать щемящая песня про любовь. Захотелось трахаться.
Олины глазки заблестели, а на лице появилась глупая, бессмысленная улыбка. Я рассказал свой любимый анекдот про обезьяну, от которого Оля так смеялась, что стало ясно - девочка дошла до кондиции.
- Давай выпьем, а! - предложила она весело, Выпили, после чего я усадил малышку к себе на колени, и наши губы слились в сладостном поцелуе.
Милое дело - целоваться поддатыми. Олька сосалась просто потрясающе, я тонул в ее горячих устах, задыхался, таял. В конце концов я сдался и в ответ только еле двигал челюстью, да мычал, как дурак, Пока наши губы жадно впивались друг в друга и скорого конца всему этому не предвиделось, я занялся другими частями Олькиного тела. Мои руки проделали знакомый маршрут под колготки. Однако, на этот раз их движения были куда более уверенными, и вскоре они чувствовали себя там совершенно свободно, как дома. К тому же Оля так широко раздвинула свои ноги, что мои два пальца просто въехали в ее влажно-горячее влагалище, как входит ключ в хорошо смазанный замок. Девочка вскрикнула и чуть не оторвала мне губу. С трудом отрывая цепкие ручонки от своей шеи, я начал стаскивать с Ольки платье. Лифчиком под ним, конечно, и не пахло.
- Давай покурим, - попросила Оля, слезая с колен.
- Давай, - поддержал я предложение и полез под стол за спичками. Пока девушка наливала в стаканы, я придирчиво осмотрел ее кругленький бюстик и пришел к выводу, что у такого бюстика большое будущее. Кто бы мог подумать, что эти два пухлых, слегка раздутых мячика принадлежат такой юной девушке, почти что подростку? Не дожидаясь, пока это грудастое создание своими пьяными руками зажжет спичку, я схватил ее грудь в рот, засосал, сколько можно, чуть ли не всю.
Мягкое, ароматное тело было просто восхитительно, и я, закончив с одной сиськой, принимался за другую, и так до тех пор, пока не сомлела челюсть. Насытившись, я предложил поднять свои бокалы за наше знакомство, тем более, что я первый раз встречаю такого хорошего человека. На это Оля ответила, что я тоже хороший, а моя бывшая жена, наверное, порядочная стерва.
- Не, Нинка тоже хорошая, - возразил я, и мы выпили за Нинку.
Осушив стакан, я чуть не свалился с дивана - спирт был совершенно чистым. Все мои внутренности буквально воспламенились, я еле успел схватить воду и залпом опустошить банку. Потом побежал в ванную и хлебал из крана до тех пор, пока не прочухался, как следует. Вернувшись, я увидел перепуганную Ольку с невыпитым еще стаканом в руке.
- Тебе плохо? - спросила она ангельским голосом.
Мне захотелось ее задушить, но я взглянул на два пухленьких мячика и сдержался.
- Все о'кей, - ответил я хмуро. - Эту гадость надо разбавлять, а то так недолго и копыта отбросить.
- Ты что! - надулась Оля. - Я же разбавляла, честное слово! Вот отсюда.
И она показала на банку, где был спирт. Все ясно, подумал я, девочка ошиблась. В такой обстановке отличить спирт от воды не так-то просто. От досадного недоразумения Олечка совсем растерялась и чуть не выпила из своего стакана, где также был чистый, как слеза, спирт. Хоть и пьяный, я вовремя среагировал, но слегка не рассчитал и опрокинул стакан себе на брюки. Мы рассмеялись. Смеялись долго, до слез. Когда я наконец успокоился, то неожиданно обнаружил, что сижу совсем без брюк, а Олечка нацелилась уже и на трусы, хоть они и были совершенно сухими. Но тут закончилась лента, пришлось заняться магнитофоном. Я включил музыку и для того, чтобы больше не рисковать, пригласил даму на танец. Плотно прижавшись друг к другу, мы затоптались посреди комнаты. Нас заносило то в одну, то в другую сторону, что-то где-то падало, но мы продолжали свой ночной вальс. Нам было очень хорошо вдвоем.
- Тебе понравилось там, - спросила вконец растроганная Оля, - в парке?
- Кла-ас! - прошептал я. - А тебя комары это самое, да? Козлы, правда?
Мне стало очень-очень жалко эту бедненькую девушку, я уже хотел было сказать ей, что тот случай со спиртом - ерунда, с кем не бывает, но вдруг почувствовал, как мои трусы быстро скользнули к полу, а бедра охватил непривычный холодок.
Взглянув вниз, я увидел стоящую на коленях Ольку, прямо у ее головы плавно покачивался мой налитый свинцом член. Слегка ошеломленный, я оглянулся. В комнате, кроме нас, никого не было. На полу валялась чудом не разбившаяся банка, над головой резала глаза лампочка. Затем я увидел, как Оля взяла мой член своими ручонками и нежно его поцеловала. У меня перехватило дух. Не зная, что делать, я с восторженным удивлением наблюдал, как мой половой орган, схваченный полными губами, медленно исчезает в Олькином рту. Я прислонился к стене и закрыл глаза. А тем временем девочка разошлась не на шутку. Словно маленький вампир, она то жадно и страстно впиваласъ в мой член, то начинала яростно терзать его своим языком и губами, то вообще вытворяла непонятно что. Я чувствовал, как из моего тела куда-то прочь уходят драгоценные живительные соки, как вместе с ними и я сейчас весь растаю и растворюсь навсегда. Но разве что-нибудь имело тогда значение по сравнению с тем щемяще-сладостным чувством, тянувшим меня книзу, чувством, от которого хотелось плакать и смеяться. Я опустился на пол. А где-то далеко, заглушая сладостное причмокивание, София Ротару пела про горную траву лаванду. Спустя некоторое время я почувствовал, что девичий энтузиазм начинает понемногу угасать, а вскоре чувство