– Да.
Она прижала кулачки к вискам и стала колотить ими себя по голове.
Вульф, пробурчав: «Я буду на кухне», двинулся к двери. Для него женщина, внезапно чем-то потрясенная, – это женщина в истерике, а он истерик не переносит.
Я сказал:
– Погодите, она сейчас придет в себя.
Он еще раз глянул на нее, что-то пробормотал себе под нос, подошел к своему креслу и опустился в него.
– Мне надо позвонить, – сказала она. – Я должна удостовериться. Кому мне звонить? – Кулачки безвольно лежали на коленях.
– Никому, – отрезал Вульф. – По крайней мере, сейчас.
Она резко повернула голову в его сторону:
– Почему?
– Потому что я должен решить, стоит ли мне звонить. В полицию. Рассказать им то, что я от вас услышал. Как я вам обещал. Арчи! Где револьвер?
– В столе.
– Из него давно стреляли?
– Трудно сказать. Если и стреляли, то сразу же после этого вычистили. Барабан заполнен патронами. Абсолютно одинаковыми.
– Думаешь, это она стреляла?
Вульф в своем репертуаре. Его интересовало мое мнение как эксперта по женскому вопросу. В его отношении ко мне как знатоку женщин есть противоречия, хотя самого Вульфа они не волнуют.
– На первый взгляд, нет, – ответил я. – Чтобы сказать определеннее, мне нужны факты.
– Мне тоже. Это вы застрелили своего мужа, миссис Хейзен?
Она покачала головой.
– Скажите это вслух. Итак, вы стреляли в вашего мужа?
– Нет! – Ей стоило немалых усилий выговорить это слово.
– Поскольку я давал обещание вам, то лишь вы сможете освободить меня от него. Итак, мне звонить в полицию?
– Не сейчас. – Кровь снова стала приливать к ее щекам. – Сейчас ни к чему. Да и потом тоже. Он погиб, но я тут ни при чем. – Миссис Хейзен поднялась на ноги. Она уже не шаталась, хотя от прежней уверенности не осталось и следа. – Все позади.
– Сядьте! – скомандовал Вульф. – Все не так просто. Когда вас спросят в полиции, где вы были сегодня с одиннадцати утра, что вы им ответите? Перестаньте облокачиваться на мой стол, черт побери, и сядьте! Вот так. Ну, так что вы им скажете?
– Но почему… – Она примостилась на самом краешке кресла. – Неужели они будут меня об этом спрашивать?
– Непременно. Если только не поймали уже убийцу, да еще с поличным, но на это надеяться не приходится. Вам придется расписать по минутам, что вы делали с тех пор, как в последний раз видели мужа. Вы приехали ко мне на такси?
– Да.
– Так им и скажите. Другого выхода нет. Ну, а если они поинтересуются, зачем вы приезжали, что вы ответите?
Она покачала головой, посмотрев сначала на меня, потом на Вульфа:
– Вы не научите меня, что ответить?
– Этого я и ожидал, – удовлетворенно кивнул Вульф и обернулся ко мне. – Арчи, на чем основаны твои выводы?
Я снова уселся в кресло.
– Тут есть и личное, и профессиональное. Личное: первое впечатление, когда я открывал дверь. Ее улыбка. Профессиональное: два момента. Во-первых, если она сначала договорилась с вами о встрече, потом застрелила мужа и как ни в чем не бывало явилась к нам, то она либо не в своем уме, либо невероятно хитра. Я не верю ни в то, ни в другое. Второй момент более важен. Это выражение лица, когда она узнала о гибели мужа. Можно симулировать обморок, истерику, шатающуюся походку, но ни одна женщина не может по заказу побледнеть. Я утверждал, что мне нужны факты, чтобы сказать определеннее, виновата она или нет. На самом деле мне нужны факты, и самые надежные, чтобы снова заняться гаданием.
На это Вульф только хмыкнул и мрачно спросил ее:
– Если встать на точку зрения мистера Гудвина, что тогда? Когда в полиции узнают, что вдова убитого ночью заявилась утром ко мне, меня возьмут в оборот. Я вам ничем не обязан. Вы не являетесь моим клиентом, вы только заплатили за полчаса моего времени, которые уже превратились в час с лишним. Вы освободили меня от данного вам обещания, так что вопрос снят. Хотите, чтобы я научил вас, как отвечать полицейским, если они спросят, зачем вы ко мне пришли? Но ведь они и мне могут задать такой вопрос. А что если вы не последуете моему совету, и наши версии будут расходиться? Зачем мне рисковать? У меня нет выбора, кроме… Что вы делаете?
Миссис Хейзен опять открыла сумочку и опять достала ручку и чековую книжку.
– Хочу выписать чек, – пояснила она. – И тогда я стану вашим клиентом. Сколько я вам…
Вульф кивнул головой:
– Не пойдет. Этого я тоже ожидал. Я не вымогатель. Я беру деньги за работу, а не за терпение. К тому же вам могут и не понадобиться мои услуги. Но, если вы в них нуждаетесь, дело другое. Вы готовы ответить на ряд вопросов?
– Ну да. Но я отняла у вас больше, чем полчаса, и должна…
– Нет, если вы не убивали вашего мужа, мы оба жертвы обстоятельств. Но сначала не вопрос, а сообщение: револьвер вы не получите. Он останется здесь. Теперь вопрос: где и когда вы…
– Но я положу револьвер на место…
– Нет. Я готов принять гипотезу мистера Гудвина, но не могу позволить вам забрать револьвер. Где и когда вы в последний раз видели вашего мужа?
– Вчера вечером. Дома. К нам на обед пришли люди.
– Поподробнее. Сколько человек? Их имена?
– Клиенты Барри. Все очень солидные, кроме одного. Миссис Виктор Оливер. Энн Тальбот – миссис Генри Льюис Тальбот. Потом Джулз Кури. Амброз Пердис, Тед… Теодор Уид. Это не клиент, а сотрудник Барри. Всего семеро, считая меня и Барри.
– Когда ваши гости разошлись?
– Точно не могу сказать. Барри дал мне понять, что у них дела, и мое присутствие не обязательно. После кофе я их оставила. Тогда я видела его в последний раз – вместе с ними. Я отправилась к себе.
– Вы слышали, как он ложился спать?
– Нет. Между нашими комнатами еще одна спальня. А я сильно устала. Я впервые за последний месяц смогла уснуть.
– А сегодня утром вы не виделись?
– Нет. Я его не застала. Он рано встает. Наша горничная…
– Что вы?
– Нет, ничего, мистер Вульф. Ничего существенного. Просто я недовольна собой. Я сказала, что он рано встает. Но мне следовало бы сказать: рано вставал. И мне хочется петь от радости. Нехорошо, конечно, радоваться, если кто-то умер, но я никогда не любила его. Я и замуж-то вышла лишь потому…
– Подождите, – перебил ее Вульф. – Об этом после. Вы заговорили о служанке.
Она сжала губы и судорожно сглотнула:
– Извините. Служанка, которая живет у нас и готовит завтрак, сказала, что утром он не спускался вниз, а когда она поднялась наверх, то увидела, что дверь в его комнату открыта, а кровать застелена. Похоже, он не ночевал дома. Такое с ним бывает пару раз в месяц.
– Он не сообщает в таких случаях, где он был?
