решетку.
Сделав над собой усилие, Адриан подавил гнев. Окинув взглядом собеседницу, он сквозь зубы проговорил:
— Разумеется, я не ангел, миссис Николс, но я не виновен в воровстве и лжесвидетельстве. Сандра Шоу была любовницей Тони задолго до того, как вы стали его трофеем. Сейчас она живет в трейлере во Флориде и пытается прокормить их троих детей. А у вас здесь — бесценный фарфор. Я дал вам возможность сделать правильный вы бор. Теперь мне придется действовать иначе.
Не дожидаясь ответа, он резко развернулся и вышел из магазина. Дверь за ним захлопнулась, но его голос еще долго звучал в ушах у стоявшей за конторкой Фейт.
«Неужели у Сандры действительно нет денег? — думала она. — А ведь я все эти годы ненавидела ее, хотя, оказывается, совсем ничего о ней не знала. Черт возьми, но где же тогда эти деньги? «
Глава 3
Держа в одной руке сумку с любимыми деликатесами Тони, а в другой пакет с информацией из агентства по усыновлению, Фейт брела по дорожке, протянувшейся под высокими дубами, и любовалась розовыми азалиями, росшими вдоль кирпичной стены коттеджа. Она любила этот дом в пригороде Шарлотта, и ей ужасно не хотелось отсюда уезжать.
Но Тони уже не раз говорил о том, что хочет продать этот дом и купить огромный особняк за миллион долларов. Только к чему им такая роскошь?..
Ловко управляясь с сумкой и пакетом, Фейт открыла потемневший от времени медный почтовый ящик — приобретение, являвшееся предметом ее гордости. Она неделя ми обшаривала антикварные магазины в поисках такой чудесной вещицы. Наконец нашла, что хотела, в лавке старьевщика, но Тони, увидев покупку, долго ворчал: он признавал только все новое и дорогое. К счастью, их соседи тоже оценили ящик и стали восхищаться им — лишь после этого муж перестал ворчать.
Сейчас у нее уже не было необходимости работать и она занималась только домашним хозяйством; Тони же пытался расширить свою адвокатскую практику. Фейт гордилась тем, что муж помогал также вдовам и сиро там, и она понимала, что не должна жаловаться на его постоянные разъезды и отлучки. Просто она не привыкла проводить так много времени в одиночестве и поэтому скучала.
Фейт хотела иметь детей, но не могла.
И не могла жить с этой болью.
Что ж, она покажет Тони пакет из агентства и попытается все ему объяснить. Возможно, муж поймет ее, пой мет, что она не может без детей.
Если бы только она сумела объяснить ему…
Заставив себя забыть обо всех обидах, Фейт отперла дверь и просмотрела стопку каталогов, которые держала в руке. После этого прошла на кухню, положила продукты в холодильник. Потом вдруг заметила конверт из туристического агентства и невольно нахмурилась. Что это? Что Тони задумал? А может, он хочет сделать ей сюрприз на годовщину свадьбы? Может, наконец-то повезет ее в круиз, о котором она так мечтала?
Фейт почувствовала, что ей ужасно хочется вскрыть конверт. В конце концов, она всегда вскрывала почту. Но этот конверт, вероятно, прислали на дом по ошибке. Если муж хотел сделать ей сюрприз, его следовало прислать в офис. И он наверняка расстроится, если она узнает обо всем раньше времени.
Так вскрывать конверт или нет?
Держа всю корреспонденцию в руке, она медленно прошла в кабинет. Наконец, собравшись с духом, вытащила из конверта два билета. Раскрыла один из них и улыбнулась, увидев в билете имя Тони. Да, речь шла о круизе. О круизе по Карибскому морю. Она всегда мечтала о подобном путешествии, но раньше у них с Топи не было денег, а потом у мужа не было времени. Зато сейчас…
Фейт снова улыбнулась. Что ж, она сумеет отблагодарить мужа за такой замечательный сюрприз.
Она раскрыла второй билет — и глазам своим не поверила.
Но нет, ошибки быть не могло. На втором билете не ее имя.
Воскресным сентябрьским утром Фейт бодро шагала по тротуару. Она шла, обходя пьянчуг, все еще спавших у дверей, и тихонько напевала себе под нос. Прошлое оста лось в прошлом, и теперь у нее новая жизнь, которая ей нравится. К тому же она обожала осень, и ей даже казалось, что в воздухе уже чувствуется запах опавших листьев.
Вчера они отлично провели время в баре, и она совершенно выбросила из головы Адриана Рейфела и его обвинения. После скандала в пятницу вечером полицейские то и дело заглядывали в бар, но Фейт начинала петь песню о полицейских всякий раз, когда кто-нибудь из них появлялся на пороге, и посетители смеялись, не обращая особого внимания на блюстителей порядка. Фейт же была рада появлению мужчин в синей форме. Она решила, что это удержит Адриана от не обдуманных шагов.
Фейт не хотела думать об Адриане Рейфеле, не хотела портить такое чудесное воскресенье. Сейчас она за несет пакеты с продуктами к Энни, а затем поедет в одну гончарную мастерскую — говорят, там много интересного, так что не исключено, что ей удастся подыскать подходящие экспонаты для большого ноябрьского аукциона.
Поднявшись по ступенькам, она открыла дверь при юта и тотчас же услышала веселый детский смех, доносившийся со второго этажа. Этот смех согрел ее сердце, но тут же появилась и боль…
Фейт прошла в коридор и увидела кудрявого мальчика лет восьми. Он с радостным криком пробежал мимо, что бы предупредить Энни о ее приходе. И тотчас же на ступеньках лестницы и в коридоре стали появляться дети. Они улыбались ей, и Фейт улыбнулась им в ответ. В свои первые визиты она покупала детям конфеты, но потом поняла, что книжки они ценят гораздо больше сладостей. Сегодня Фейт принесла и то и другое.
Узнав одного из мальчиков, Фейт отдала ему пакет со сладостями и направилась к кабинету Энни. Дети тут же окружили мальчишку, стараясь не шуметь, чтобы не бес покоить взрослых, спящих в соседней комнате, принялись делить добычу.
Фейт быстро прошла по коридору и вошла в кабинет Энни. Шумно выдохнув, она опустила в кресло оставшиеся пакеты. Энни заглянула в пакеты и улыбнулась
— Фейт, ты просто спасительница! — воскликнула она. — Твои родители должны были назвать тебя Чарити[2].
— Так они назвали мою сестру. — Фейт достала из пакета толстый свитер ручной вязки и протянула его Энни. — Если бы я не видела свидетельство о рождении моего отца, я бы поклялась, что они придумали и фамилию Хоуп. Нераскаявшиеся хиппи.
Энни взяла свитер и сказала:
— Спасибо тебе. Но я вовсе не замерзла.
— А я замерзаю при одном взгляде на тебя. — Фейт смеялась. — У тебя здесь холоднее, чем на улице. Да, как дела у девочек и их мамы?
— У них все в порядке, — ответила Энни. — Тот чело век знает, как обращаться с детьми. Он полицейский?
Фейт в изумлении уставилась на приятельницу
— Какой человек?
— Тот, который называет себя Куинн. Разве не ты его прислала? Я видела его в твоем магазине и решила, что он не случайно появился здесь вчера вечером. Его трудно не запомнить, сама понимаешь.
— Говоришь, Куинн? — переспросила Фейт. Она не знала человека с таким именем, но догадывалась, о ком идет речь. — А как он выглядит? — спросила она на вся кий случай.
Энни посмотрела на нее с недоверием:
— Ты хочешь сказать, что не знаешь этого парня? Не ужели ты полагаешь, что я могла пустить к детям… какого-то педофила?
— Что он тебе сказал? — допытывалась Фейт. Энни пожала плечами.
— Сказал, что недавно вышел из тюрьмы, что ему не где остановиться и что он будет мыть посуду у О’Рили, пока не сможет снять квартиру. Я не поверила в эту историю, потому что видела его у тебя. К тому же он не похож на тех, кому негде остановиться. Во всяком случае, он не из тех, кто живет здесь, у
