Билл Смит хлопнул дверью. Мариан Кэрстейрс негромко вскрикнула.
Эйприл тронула локтем Дину и Арчи. Все трое тихонько поднялись наверх и закрылись в комнате у девочек. Минутой позже по той же лестнице поднималась Мариан Кэрстейрс, держа в руках котят. Щеки ее пылали, глаза странно блестели. Она захлопнула за собой дверь своей комнаты. Установилась тишина.
— Ох, Эйприл, — пожаловалась Дина. — Она сейчас расплачется. И это в День Матери!
— Тихо! — скомандовала Эйприл. — Слушай! По-твоему, это рыдания?
Они услышали характерный шелест бумаги, закладываемой в пишущую машинку, и затем яростный перестук клавиш. Однако первая закладка была вскоре выдернута, и на ее место вставлена другая. Стрекотание машинки продолжилось с новой силой, и на этот раз уже без остановки.
Пробежав через холл, Дина открыла дверь в комнату матери. Мариан сидела за машинкой. Она была еще в своем красивом голубом халатике, но волосы ее рассыпались по плечам, а глаза лихорадочно блестели. Притаившиеся на столике чуть-чуть встревоженные котята заинтересованно осматривались по сторонам.
— Мамуся — крикнула Дина.
Машинка смолкла. Мариан подняла голову.
— Я в ярости, поэтому начала новую книжку, — объявила она и снова застучала по клавишам. Дина тактично прикрыла дверь.
— Ну, что ж. Ничего не поделаешь. В конце концов нам действительно не хотелось иметь отчимом полицейского.
— Ты слишком легко опускаешь руки, — сердито констатировала Эйприл. — Это, видимо, результат неподходящего чтения. Нет оснований падать духом. — Эйприл прищурила глаза. — Поспешим! Он, может быть, еще где-то поблизости!
— Но, Эйприл! Не хочешь же ты… — взывала к ^благоразумию сестры Дина, сбегая вслед за ней по лестнице.
— Не мешай! Я сейчас в ударе.
Выбежав на крыльцо и остановившись перевести дыхание, они увидели Билла Смита, опиравшегося на ограду виллы Сэнфордов в состоянии меланхолического раздумья.
— Что случилось? Что случилось? — допытывался у них Арчи.
— Мумолулчучи! — Эйприл что-то обдумывала, — Помни, что я гениальна, и не мешай гению. Дина, когда мамуся выбирается к парикмахеру и маникюрше?
— В понедельник, — с готовностью информировала Дина. — Значит, завтра.
Эйприл, размышляя, немного помолчала.
— Следовательно, вернется домой лишь к вечеру, а волосы станут по-настоящему красивыми только на следующий день, после расчесывания, — прошептала Эйприл. Целую минуту она еще что-то обдумывала, а затем спрыгнула с крыльца.
Дина и Арчи, удивленно переглянувшись, бросились за ней.
Эйприл добежала до Билла Смита, с трудом переводя дух.
— Какое счастье, что я вас догнала, сэр! Мамуся спрашивает, не могли бы вы прийти к нам на обед во вторник вечером? Она вас приглашает, и мы тоже.
— Что такое? — удивился Билл Смит. — Меня приглашают на обед? Во вторник? Но ведь…
Им обоим был хорошо слышен непрерывный стук клавиш пишущей машинки.
— Мамуся не смогла сама пригласить вас, потому что очень занята, — объяснила Эйприл. — Даже здесь слышно, как она работает.
Билл Смит взглянул на окно, за которым работала Мариан.
— Она чрезмерно много трудится, — прошептал он. — О ней нужно заботиться.
— У мамуси есть мы, — с достоинством возразила Эйприл.
— Разумеется… Но я имел в виду совсем иное. — Билл Смит не отрывал взгляда от окна.
Догадавшись по виду Арчи, что у того вот-вот сорвется с языка совершенно неуместное замечание, Эйприл, слегка ущипнув брата за локоть, быстро заговорила сама:
— Значит, мы рассчитываем на вас во вторник, сэр. В половине седьмого. Хорошо?
— Ах, да, конечно. Приду с большим удовольствием. Вторник, половина седьмого. Передайте своей матери, что я очень благодарен за приглашение и приду… Скажите… — он запнулся, — что буду во вторник. В половине седьмого… Спасибо… — снова осекся он. — До свидания, дети!
Он повернулся и, уходя, едва не налетел на куст.
Эйприл с трудом удержалась от смеха в самый последний момент. Билл Смит выглядел совсем как Пит, когда в первый раз договаривался с Диной о свидании.
— Не вижу здесь ничего смешного, — неодобрительно заметила Дина. — Как ты рассчитываешь уладить дело с мамусей?
— Нет ничего проще, — самонадеянно изрекла Эйприл. Подумаем… Завтра мамуся сделает прическу и маникюр… Уговорим ее испечь старомодный мясной рулет с густым соусом, на десерт — лимонный крем. Мужчины вообще любят такие блюда. А после обеда…
— Прекрасно, — оборвала Дина, — но кто скажет мамусе, что на обед приглашен Билл Смит?
— Ясно, как день. Ты — моя родная сестра, и мы по справедливости делим все поровну. Поскольку Билла Смита пригласила я, на твою долю приходится сообщить об этом мамусе.
ГЛАВА 18
Арчи принес из кухни сумку яблок, и троица уселась на ступеньках переднего крыльца обсудить ситуацию.
— Мы добываем все больше и больше сведений, но дело не проясняется, а, наоборот, еще сильнее запутывается, — с сожалением констатировала Дина, — Например, история, о которой мать рассказала утром лейтенанту Смиту…
— Кому понадобилось выкрадывать мертвое тело Бетти Ле Мо? Зачем? — поддержала Эйприл, надкусывая яблоко.
— Может, оно служило вещественным доказательством? — предположил Арчи, искусно сплевывая семечки.
— Но ведь до этого полиция провела необходимые обследования и дала разрешение на похороны, — заметила Эйприл.
— Я это представляю себе так, — пыталась объяснить события Дина. — Тело выкрал влюбленный. Тот самый, что убил миссис Сэнфонд и Фрэнка Райли, а сейчас добирается до Уоллеса Сэнфорда.
— Он любил ее, но не мог открыться, так как еще не отомстил… — Эйприл с готовностью подхватила тему. Помолчав немного, она, словно в порыве вдохновения, продолжала тихим голосом: — Где-то скрытно, в непроглядной тьме состоялся тайный обряд погребения, и только луна, подсматривавшая сверху сквозь кроны мрачных деревьев, была его свидетельницей. С той поры всякий раз, когда наступает полнолуние…
— Эйприл! — жалобно пискнул Арчи. — Прошу тебя, перестань!
— Постыдилась бы пугать младшего брата, — упрекнула Дина. — К тому же это цитата из первой мамусиной книжки, а она сама говорит, что книжка была слабой.
— Если ты такая умная, придумай что-нибудь получше, — досадливо фыркнула Эйприл. — Мистер Сэнфорд сказал, что именно он — тот единственный человек, что был влюблен в Бетти Ле Мо.
— Знаю, и потому совсем ничего не понимаю. — Дина задумалась. — А может, был кто-то еще, о ком не знал Уолли Сэнфорд?
— Если Уолли ее любил, то обязан был это знать, — подхватила Эйприл.
Против этого трудно было возразить. Некоторое время троица провела в молчаливом размышлении. Внезапно Арчи, метнув огрызок яблока в кусты, сорвался с места.
— Кто-то поднимается по ступенькам в саду.
Дина инстинктивно поправила волосы на случай, если это Пит. Эйприл машинально потрогала бант —
