не только много пить, но и вовсю злоупотребляла барбитуратами и наркотикосодержащими медикаментами. Все это сказывалось и на ее личных отношениях с людьми, и на профессиональной деятельности. Один из режиссеров, снимавший актрису, сказал: «…С Мэрилин было трудно потому, что она совершенно непредсказуема…»
Являя собой мешанину чувств и настроений, Монро не укладывалась в общепринятые нормы и стандарты. «Как можно заключить Мэрилин в какую-то оболочку? Чем лучше узнаешь людей, тем более сложными они вам кажутся. Если бы она была простой, помочь ей не составило бы труда», — сказал однажды Артур Миллер. Те, кто стремились разобраться в том, какой на самом деле была Монро, в итоге приходили к выводу, что в полной мере это не удастся никогда. Одни видели в ней великую актрису, другие — бездарность с ангельской внешностью. Для одних Мэрилин была законченной эгоисткой, которую ничего не интересовало, кроме собственной внешности, для иных — бескорыстным и щедрым другом. Она имела несметное количество любовников, за что ее называли нимфоманкой, и в то же время мечтала о браке с единственным мужчиной и материнстве. Оставаясь наедине, она читала философские труды и занималась разведением цветов, одновременно предаваясь дурману алкоголя и наркотиков. «…Ее не так-то легко постичь. Ее можно зримо представить себе, отчетливее, чем кого бы то ни было, но рано или поздно начинаешь понимать, что это не значит знать ее», — сказал о Мэрилин Генри Джеймс.
Каким бы клубком противоречий не представлялась сущность Монро, ни у кого нет сомнений в том, что эта женщина обладала какой-то магнетической тайной, вложенной не только в ее тело, но и в душу. Один из многочисленных любовников кинозвезды, модельер Билл Травилла сказал: «В этой девушке было такое, что нельзя не любить. Опаздывая на утреннее свидание, она могла позвонить в три и сказать, что уже в пути, а ты прождешь ее до семи. Она была единственной женщиной из всех, кого я знал, рядом с которой мужчина чувствовал себя высоким, красивым, обаятельным, благодаря немигающему взгляду ее глаз, заглядывающих вам прямо в душу. С ней у вас возникало чувство, что вы у нее единственный, даже если это было не так».
Мэрилин прекрасно сознавала, какое действие она оказывала на мужчин. Фотограф Ф. Холсмен, много раз снимавший ее, вспоминал: «Когда она встречала мужчину, которого не знала, то чувствовала себя уверенной и защищенной только тогда, когда понимала, что желанна для него; поэтому все в ее жизни было направлено на то, чтобы спровоцировать это чувство. Талантом в этой области она обладала недюжинным. Я помню, как сам испытал нечто подобное, находясь в ее крошечной квартирке со своим ассистентом и исследователем из „Лайфа“. Каждый из нас чувствовал, что, если двое других уберутся, произойдет что-то невероятное». Понимала Мэрилин и то, что не только в жизни, но и в кино в ней видят прежде всего «сексуальный стимул», а не личность, не актрису. Не случайно режиссер Джин Негулеско, снимавший Монро в фильме «Как выйти замуж за миллионера», сказал ей: «Мэрилин, не старайся изображать секс. Ты сама и есть секс. Ты воплощение секса». Но ей хотелось стать «настоящей играющей звездой», а не просто «самой сексуальной штучкой в кино со времен Джин Харлоу». Однажды Мэрилин сказала: «Я хочу быть художником, а не эротической причудой. Я не хочу, чтобы меня подавали публике как целлулоидное средство, усиливающее половое чувство. Первые несколько лет меня это устраивало. Но сейчас многое изменилось». Все же ей приходилось довольствоваться тем, что слава ее как секс-символа была гораздо шире, чем слава киноактрисы. Из года в год Мэрилин Монро исполняла бесхитростные роли соблазнительных глупышек. Лишь однажды ей удалось выйти за рамки привычного амплуа сексапильной обворожительной красотки — в фильме «Неприкаянные» (1961), который стал последним в ее жизни.
Знаменитая британская актриса Констанс Кольер, у которой Мерилин Монро брала уроки актерского мастерства, сказала о своей ученице: «О да, в ней что-то есть, она красивое дитя. Но я не могу назвать ее актрисой, во всяком случае в традиционном смысле слова. То, чем она владеет, — эта аура, это свечение, этот трепетный ум — может так и не проявиться на сцене. Все это так хрупко и неуловимо, что может быть ухвачено только камерой. Это — как колибри в полете: только камера в состоянии запечатлеть поэзию этого. Тот, кто полагает, что эта девушка просто вторая Харлоу или шлюха, или что там еще, — просто безумец. Я надеюсь и молю Бога, чтобы она прожила как можно дольше, чтобы раскрепостить странный чудный талант, который ищет выхода в ней, подобно заточенному в темницу духу».
Но словам К. Кольер не суждено было сбыться — по злой прихоти судьбы актриса ушла из жизни, когда ей было всего тридцать шесть. Трагические обстоятельства ее смерти еще больше усложнили разгадку тайны, именуемой Мэрилин Монро. Существует несколько версий о причине кончины кинозвезды. Согласно одной, она покончила с собой, приняв смертельную дозу снотворного, по другой — произошла трагическая ошибка, в результате которой актриса переоценила свою восприимчивость к лекарству и приняла слишком много таблеток. Не менее распространенной версией является предположение о том, что Монро была убита. Эту версию прежде всего связывают с именем братьев Кеннеди, которые якобы поспешили избавиться от своей любовницы, беспокоясь, «как бы та не вышла из-под контроля и не распустила язык». Но официального подтверждения она не получила. Достоверно известно лишь одно — роман с президентом США Джоном Кеннеди, а затем и с его братом Робертом — «все это легло в основу того мифа, которым стали последние дни Мэрилин Монро». Что касается обстоятельств и причин смерти кинозвезды, то они засекречены до сих пор и вряд ли кому-нибудь удастся установить истину.
С тех пор как Мэрилин Монро стала «национальным достоянием, утешением государственного масштаба», жизнь ее напоминала качели, возносившие ее на вершину триумфа и низвергавшие в бездну печали, а окружающий мир жадно наблюдал за всеми перипетиями ее судьбы. Наиболее точно отношение к ней выразил Берт Стерн, один из фотографов, которому множество раз позировала актриса, сказав о ней: «Она была светом, и богиней, и луной. Даль и мечта, тайна и опасность. А также все остальное в придачу, включая Голливуд и девчонку из соседнего дома, на которой мечтает жениться каждый парнишка».
Монтеспан Франсуаза Атенаис де
(род. в 1641 г. — ум. в 1707 г.)
Король Франции Людовик XIV был любвеобильным мужчиной. Мимолетные увлечения и долголетние связи оживляли будни, наполненные заботами о государстве. Его многочисленные фаворитки, каждая в силу своих амбиций, оказывали влияние не только на образ жизни королевского двора, но и на внутреннюю и внешнюю политику страны. «Я всем приказываю: если вы заметите, что женщина, кто бы она ни была, забирает власть надо мной и мною управляет, вы должны меня об этом предупредить. Мне понадобится не более 24 часов для того, чтобы от нее избавиться и дать вам удовлетворение». Так говорил Людовик своим придворным, но дворяне и чиновники всех рангов обхаживали королевских фавориток, во всем потворствуя им, прислушивались к их пожеланиям, преследуя свои корыстные цели.
Особое влияние на короля оказали три абсолютно разные по характеру женщины. С Луизой де Лавальер короля связывали 10 лет «искренних чувств». «Хромоножка из Тура» просто любила Людовика, отличалась простотой и скромностью и, по отзывам известной писательницы того времени маркизы де Савиньи, «стыдилась быть любовницей, быть матерью, быть герцогиней». Маркиза Ментенон использовала ум, хитрость, показные благочестие и добродетели, чтобы оттеснить других женщин и «приковать» Людовика к себе. Она достигла своей цели. Луиза де Лавальер была первой в цепи долговременных привязанностей короля-солнца, Франсуаза де Ментенон — последней. А между ними была «эпоха Монтеспан», любовницы-госпожи, некоронованной королевы.
Франсуаза Атенаис происходила из старинного аристократического рода Тонешарант, ветви знаменитых Рошешуаров. Ее родители, отец Габриэль де Рошешуар, герцог де Мортемар и мать Диана де Грансель, по обычаям того времени, воспитывали дочь в монастыре. Легкомысленным нравом и желанием жить в свое удовольствие Франсуаза походила на отца. Он считал свой брак счастливым, потому что пока жена дни напролет молилась в церкви, они не виделись, да и ночью не встречались — это время герцог посвящал кутежам.
