– Вот она! – размахивая руками, закричал он. – Эта девчонка напала на меня и украла канистру! А потом сбежала на пляж и, наверное, вылила ее в воду. Маленькая хулиганка! Спросите у нее, куда она дела яд! Ну же, спросите ее!
– Офицер, канистра с ядом у нас, – шагнув вперед, заявила Румер.
– Вы доктор Ларкин? – спросил один из копов. – Ветеринар?
– Да, это она, – вместо нее гордо ответила Матильда.
– Мы весьма сожалеем, – сказал Зеб. – Наверное, Куин передался мой гнев. Ситуация была напряженной, особенно учитывая…
– Я понимаю вас, – спокойно ответил полицейский. – Но мы все равно собираемся допросить девушку.
– Нет, – Майкл выступил и закрыл девочку своим торсом.
– Все в порядке, – мягко прошептала Куин. Румер заметила морщинки тревоги на лбу Майкла и любящий взгляд Куин, который она подарила ее племяннику. Они все стояли так близко, словно были связаны воедино незримой нитью. Закрыв глаза, чтобы запечатлеть в памяти это неповторимое мгновение, Румер спрашивала себя: почему подобная близость не длится вечно?
– Со мной ничего не случится, – сказала Куин Майклу, и он кивнул ей.
– Мисс, пройдемте, – позвал ее коп.
– Я буду здесь, – глядя ей в глаза, сказал Майкл, когда она повернулась к полицейским.
– Арестуйте ее! – потребовал истребитель вредителей.
– Будьте осторожны, – тихо сказал Зеб полицейскому.
– Жаль, что с нами нет Сикстуса, – Куин вдруг всхлипнула. – На Мысе все меняется! Он бы этого не допустил. Он не позволил бы пилить деревья и травить кроликов… Как же я хотела, чтобы он был здесь!
– Я тоже, – обняв Куин, сказала Румер и посмотрела Зебу в глаза.
– И все мы, – сказала Матильда, когда полицейский шагнул к девчушке. Пока Куин отвечала на его вопросы, Румер и Зеб стояли рядом с ней. Румер ощущала близость Зеба и слышала гулкое биение собственного сердца. Глянув на Зеба поверх головы Куин, она увидела яростный блеск в его глазах.
Этот его взгляд не имел никакого отношения к Мысу, к полиции, к проблемам Куин: все дело было в Румер, в его желании обладать ею, и в той, другой причине, по которой им приходилось ждать.
Буксир покачивался из стороны в сторону на волнах от большого рыболовецкого траулера, державшего курс в открытое море. Сикстус сидел на палубе в кресле рядом с Малаки и одной рукой подергивал леску с наживкой. У макрели был период жора, и старики таскали ее одну за другой. Сверху стайка казалась черной, но порой мелькали яркие полоски на бочках рыбешек, отчего создавалось впечатление, будто под водой плавали блестящие серебряные тигры.
– Еще одна, – Сикстус бросил добычу себе под ноги.
– Сколько уже, семь? Для ужина почти самое то.
– Да? А ты что будешь есть?
– Ты хочешь сказать, что умнешь зараз семь штук макрелей?
– Так они же маленькие.
– Все равно. Семь штук?
Сикстус кивнул. Он думал о продолжении плавания и о прибытии в Ирландию, одновременно гадая, что там готовили в домах престарелых. Хотя здесь Сикстус питался вполне неплохо – обеды с Малаки, с Элизабет, да он и сам порой готовил себе блюда из лучшей рыбы и лобстеров Люнебурга, – ему недоставало любимой стряпни Румер.
Он скучал по помидорам с Мыса Хаббарда, кукурузе из Силвер-Бэй, телятине Блэк-Холла и лобстерам Куин. И вообще он очень стосковался по дому.
– Ну, если ты считаешь, что семи недостаточно, тогда мне лучше еще порыбачить. Ты должен поднабраться жирку, чтоб потом было что сбрасывать во время долгого путешествия. – Малаки проверил наживку на крючке и бросил ее обратно за борт. – Кстати, когда ты отчаливаешь?
– Завтра, – ответил Сикстус.
– Ирландия зовет, – сказал Малаки. – Она ждала столько лет, а теперь ты не хочешь терять ни минуты, чтобы добраться туда?
– Да, – кивнул Сикстус. – Еще восемнадцать дней через океан…
– Пока ты будешь в пути, кто-то может занять твою койку в пансионе для старичков.
– Ну, я, наверное, повременю отправляться на покой.
– Ты что-то задумал?
– Может быть. К тому же я отправляюсь туда по другой причине. Понимаешь, это мой заслуженный отпуск. Точнее, наш с Клариссой.
Малаки молча кивнул и раскурил свою трубку.
– Ну как, повидался с дочерью? – спросил он.
– С Элизабет? Да, все прошло замечательно.
