– Я загородил ее валуном, – сказал Зеб. – Еще в ту ночь, когда мы забрали кроликов.
Румер вздрогнула в его объятиях; она-то этого не знала. Она была так занята собиранием стебельков и листьев и переноской кроликов в завязанной наволочке, что проглядела, как Зеб принял дополнительные меры предосторожности. И что же еще она упустила? Порой ей казалось, что она в одиночку заботилась о собственной жизни, Мысе и любимых созданиях – но, как оказалось, она ошибалась. И очень сильно.
– Если бы только Блю жил вместе с нами на Мысе Хаббарда, – мечтательно произнесла она.
– А почему бы и нет? – спросил Зеб. – На время мы могли бы переделать гараж в конюшню.
– Тут недостаточно простора, – она покачала головой. – Он привык к бескрайним полям…
– Так в его распоряжении будет целый пляж, – засмеялся Зеб. – И вдобавок дорожки на Литтл-Бич, к Индейской Могиле… по крайней мере, до наступления зимы.
– А потом? – спросила она, гадая, куда его – или их обоих – занесет этой зимой.
– Мы что-нибудь придумаем, – прошептал Зеб.
– Зеб…
– Тебе понравится Дана-Пойнт, Румер. И Блю тоже – высокие утесы над берегом океана, а рядом плещутся киты и дельфины. Моя лаборатория находится неподалеку – и по вечерам я буду приходить домой. Мы могли бы огородить двор, а ты целыми днями каталась бы верхом на Блю. И, конечно, каждое лето мы могли бы возвращаться сюда, на Мыс.
Румер улыбнулась таким радужным перспективам, но не успела ответить.
В ту же секунду они услышали с дорожки от пляжа раздраженные голоса. Зеб усмехнулся:
– Неужели накупались?
– Ты о чем? – спросила Румер.
– Смотри…
Тэд Франклин свернул чертежи и прошагал к поднявшейся по ступенькам компании тинейджеров.
– Что случилось? – спросил он.
– Это полный отстой! – сказал невысокий блондинистый мальчишка. – Сначала какая-то тетка заявила, что нам нельзя играть в футбол на пляже, а потом приперся охранник.
– А вы объяснили им, что это ваша собственность? – спросил Тэд.
– Ну, разумеется! Но они не стали нас слушать. В общем, мы сваливаем отсюда, – сказал клон первого блондина.
– В каком смысле «сваливаете»?
– Мы поедем на Сторожевую гору, – ответил паренек. – Туда, где приличные дома, а не сральники вроде этих. Надо было покупать там, отец. А это место я просто ненавижу.
– Но ты полюбишь его, Барт. Подожди, я покажу тебе планы…
– Вперед, – сказал мальчишка своим друзьям. – Уже поздно, и если мы поторопимся, то еще успеем нормально отдохнуть на пляже.
– А Сторожевая гора далеко? – спросила девчушка.
– В получасе езды, – ответил Барт. – Сорок пять минут максимум.
– Спускайтесь вниз и отстаивайте свои права, – строго сказал Франклин. – Я столько горбатился, чтобы купить этот пляжный дом, и вам, черт подери, должно здесь понравиться.
– Отстань, пап! – резко ответил мальчуган. – Неужели ты не понял? Это место – долбаная дыра!
Потом они на пару с близнецом залезли в свое желтое авто с откидным верхом, взревел двигатель, а Барт высунул в окно руку и сделал неприличный жест. Предназначался ли он его отцу, Мысу или же Вселенной? Румер не знала. Стоя в тени кроны дуба и прижимаясь к Зебу, она искренне сочувствовала Тэду Франклину.
– Не стоит, – покрепче обняв ее, прошептал Зеб.
– Что не стоит?
– Я вижу твои мысли насквозь, Ру. Ты думаешь, что однажды они обретут здесь свой дом.
– А разве может быть иначе?
– Не каждому по вкусу то, что есть на Мысе, – ответил он. – Если кто-то приезжает сюда с намерениями переделать все на свой лад, то это добром не кончается.
– Нам придется жить с ним, – сказала Румер. – Ведь он наш сосед.
– Возможно. Но это никак не отменяет того печального факта, что он козел.
– Может быть, он поймет, что этот дом и земля не для таких, как они, – предположила она, – и примет твое предложение о продаже…
– Сомневаюсь, что он пойдет на это, Румер. И уж точно, не сейчас. Ему не позволит его гордыня. Но пообещай мне кое-что – как бы я ни хотел осчастливить своего сына, не разрешай мне покупать ему классический кабриолет, хорошо? Когда будешь кататься на Блю среди холмов – на Дана-Пойнт или на Мысе Хаббарда, – повторяй себе под нос, что не станешь жить с засранцем, который так балует своего ребенка…
Румер даже не знала, смеяться ей или плакать. Она повернулась к нему, чтобы поцеловать, и уже была поглощена этим процессом, когда раздался громкий рык мощного автомобильного мотора. Наверное,
