– Ну, да, ты работал в этом году, как электростанция.
– Выходит, действительно хорошо, – повторил Мартин.
Он был потрясен чернотой, которая только что окутывала его. Но было легче забыть про это, раз все опять прояснилось.
– Это хорошо, – сказал тренер. – Мы ведь в финале, не так ли?
– Рад, что вы заметили.
– Я не видел твою жену. А где она была в последнее время? Все прошлые игры?
– Она здесь сегодня, – решительно вмешался Рэй. – Там, на льду, с Дженни и детьми.
Мартин закрыл глаза. Он вспомнил свой первый год в Бостоне. Тогда прошло совсем немного времени после смерти Натали, и он играл хуже, чем ожидал сам, что уж было говорить о команде. Батареи не могут обеспечивать работу ламп, если провода, связывающие их, разъедены или вытравлены, а Мартин был сожжен изнутри. Только двигался, как марионетка. Встреча с Мэй изменила все, даже во время их разлуки она полностью вела его в игре.
– Мы победим, – сказал тренер, пожав ему руку.
– Дайте мне Йоргенсена, – прорычал Мартин. – Это все, о чем я вас прошу.
– На серебряной тарелочке, – расхохотался Пит Бурк.
Мартин опустил голову. Внезапно он понял, что в глазах двоится. Почти незаметно, словно каждый объект, попавший в поле его зрения, отбрасывал тень. Тренер, отбрасывал тень, Рэй отбрасывал тень. Мартин потряс головой, и тени исчезли. Все снова выглядело нормальным.
– Ты в порядке? – спросил Рэй.
– Все отлично, – ответил Мартин, втайне надеясь, что Рэй как-нибудь отметит мигание света в раздевалке и слова друга подтвердят, что ничего не происходит ни с его головой, ни с его глазами.
Но по поведению Рэя было ясно: со светом в раздевалке все в полном порядке.
– Что-то не так? – не успокаивался Рэй, сузив глаза.
Мартин посмотрел на друга. Рэй был не типичным для канадца. И кожа смуглая, и волосы темные. Да еще густые грозные брови. Когда Рэй концентрировался на чем-то, всегда казалось, будто он размышлял, куда бы вонзить нож. И все же всякий раз, когда Мартин смотрел на его лицо, он видел в нем мальчика, с которым он вырос и еще в детстве катался на коньках.
– Ты никогда не думал побрить свои брови? – поинтересовался Мартин. – А то у тебя довольно зловещий вид.
– Это дает мне преимущество на льду.
– Никто не смотрит там тебе в лицо, мой друг.
– Нет, конечно, они слишком заняты. Надо ведь исхитриться и предугадать непредсказуемые движения моей клюшки. Ведь на мне двойная задача – надо показать и тебя во всей красе.
– Об этом не беспокойся, – усмехнулся Мартин, хлопая Рэя по плечу. – Я и сам за себя постою.
– Ладно, ладно, посмотрим. Мне теперь и перед Мэй надо отвечать.
– Она передала мне для тебя. – Мартин отдал Рэю небольшой кожаный мешочек с розовыми лепестками.
Мартин посмотрел, как Рэй спрятал мешочек за пояс, и последовал его примеру. Другие игроки подошли к ним, и Мартин молча раздал талисманы, которые Мэй сделала для каждого из «Медведей», играющих той ночью. Ему пришлось снова тряхнуть головой, и Рэй наклонился к нему ближе.
– У тебя голова болит?
– Нет. Только боль от удара. Не обращай внимания, пора выигрывать Кубок Стэнли. Д'акор? (Решено?).
– Д'акор (решено), – ответил Рэй, и они обменялись ударами кулаком в плечо.
– Что это? – спросил Дэйфо, который, проходя мимо, заметил маленький кожаный мешочек в руке Рэя.
– Хороший амулет на удачу, – объяснил Рэй.
– Твоей жены? – Тренер свирепым взглядом впился в Мартина.
– Да. – Мартин напряг бицепсы.
Он уже надел форму, обрисовывавшую каждый мускул его тела. Если бы Дэйфо вздумал смеяться, Мартин вышел бы из себя.
– Лепестки роз, – насмешливо уточнил тренер. – Так вот о чем трезвонят газеты. Лепестки роз с ее свадебной фермы. И они в этом мешочке? Весь этот кожаный кисет полон лепестков роз?
– Мэй приготовила их, – напрягся Мартин.
– Она сделала их для всей команды, – вставил Рэй. – Сплоченность и единство, тренер.
– А где мой? – возмутился Дэйфо.
Голова Мартина трещала, но он усмехнулся. Засунув руку в свой мешок, достал оттуда еще один талисман:
– Не думал, что вам потребуется.
