– Я вижу. Когда ты с Мартином, ты так много улыбаешься.
– Разве раньше я не улыбалась?
– Не столько, – тихо призналась Кайли. – А вышла бы ты замуж за Мартина, если бы не я?
– Если бы не ты? – переспросила Мэй.
По озеру еще стелился утренний туман, но внезапно солнечные лучи прожгли его и превратили поверхность озера в синеву с золотом. Мэй зажмурилась, подняла руку к глазам.
– Что ты имеешь в виду?
– Это я соединила вас, – чуть слышно произнесла Кайли. – Мне очень хотелось папу, мамочка. Мне его так сильно хотелось, а когда я увидела Мартина, я захотела именно его. Я выбрала Мартина еще в том самолете и попросила его помочь нам.
Мэй прекратила плести гирлянду из маргариток. В ее памяти высветились картины: вот Кайли останавливается поговорить с Мартином, вот дым заполняет самолет, вот Мартин устремляется к их местам.
– Откуда ты знала, что нам понадобится помощь? – спросила Мэй.
– Она сказала мне.
– Кайли…
– Я не могу ничего с этим поделать. Я не обманываю тебя. Ты спросила меня, и я говорю тебе правду. Девочка-ангел.
– Ты уверена, что ты видела девочку-ангела, Кайли? – Мэй всегда хотелось найти какое-то простое, обыденное объяснение того, почему Кайли применяла фамильную магию ее семьи совершенно в ином виде. – Значит, это не была ее фотокарточка?
– Какая фотокарточка?
– Та, которую Мартин всегда носит в своем бумажнике.
Кайли посмотрела на Мэй. Она хотела что-то сказать, но потом только пожала плечами:
– Возможно.
Мэй опустила все цветы на причал и, обняв Кайли, притянула девочку к себе. Кайли вцепилась в нее, как она всегда делала, совсем как маленькая обезьянка. На Мэй каждый раз накатывало ошеломляющее чувство восторга, когда она вдыхала запах волос дочери и чувствовала, как руки девочки обвиваются вокруг ее шеи.
– Тебе не надо говорить мне того, что, как ты считаешь, я хочу от тебя услышать.
– Я знаю.
– Ты ведь иногда проделываешь этот фокус с докторами, не так ли? Ты настолько сообразительна, ты отгадываешь ответы, которые они хотят услышать, прежде чем они закончат задавать свои вопросы.
– Я не хочу больше докторов.
– Я знаю, – сказала Мэй.
Глаза Кайли никогда не были способны обмануть Мэй.
– Как я стану называть его после свадьбы? – Кайли решила сменить тему.
– Ну…
– Я буду звать его Мартин? Или как-нибудь иначе?
– Как… – Мэй начала, но Кайли спрыгнула с ее коленей, словно ее что-то встревожило или привело в смущение.
– Мамочка, я нашла куклу в буфете.
– Милая, ты не должна рыться в вещах других людей.
– Я и не рылась. Я только хотела посмотреть, нет ли чего-нибудь страшного внутри, но там ничего страшного не оказалось. Только маленькая кукла с желтыми волосами. Она старая, или, по крайней мере, она не новая. У нее на платье пятно, и лицо потертое. И у нее нет одной туфельки. Чья это кукла?
– Дочери Мартина, – спокойно ответила Мэй, внимательно наблюдая за реакцией Кайли.
Девочка присела рядом с Мэй, положила руки на коле ни и внимательно посмотрела на мать.
– Его дочка умерла.
– Да.
Кайли опустила голову. Казалось, ответ заставил ее скорее задуматься, чем удивиться, и уж совсем не огорчиться.
– Мы были бы сестрами?
– Сводными сестрами, – уточнила Мэй.
– Сестрами, – настаивала Кайли.
– Хорошо, почти, – уступила Мэй, не желая углубляться в ненужные детали.
– Как вы с Тобин.
– Ее звали Натали.
