план.
– Виктор Павлович! – чинно обратилась Юля к классному, заглянув в кабинет и увидев, что он не один. – Можно с вами поговорить?
Впалыч кивнул. Педагог-организатор изрядно его утомила, и он с удовольствием переключился.
– Виктор Павлович, мы хотим сделать еще один флешмоб.
Юля покосилась на Веру Васильевну, которая недовольно поджала губы.
– Юль, мы на педсовете договорились, что руководство флешмобами возьмет на себя Вера Васильевна.
– Руководство? – оторопела Кошка.
– Видите, Вера Васильевна, – обратился Впалыч к собеседнице, – нужно придумать тему для мероприятия.
– Мероприятия? – вырвалось у Кошки.
Впалыч едва заметно подмигнул Юле, и она изо всех сил постаралась понять, что хочет от нее классный руководитель.
Вера Васильевна молчала. Впалыч вздохнул.
– Наверное, это так утомительно – каждый год придумывать мероприятия к праздникам, да? – спросил он у нее.
Вера Васильевна вымученно кивнула.
– Скоро 23-е февраля, – выдавила она из себя.
Впалыч выразительно посмотрел на Юлю.
– Вы хотите сказать… – медленно начала она.
– Вера Васильевна предложила отличную тему для флешмоба, – спокойно продолжил Впалыч.
До Кошки наконец-то дошло, что надо говорить.
– Точно! Мы придумали квест. Это будет как будто военная игра. А потом танец на крыльце, мы его тоже можем сделать военным, есть классная песня и костюмы мы найдем – камуфляж. Спасибо, Виктор…
Впалыч выразительно мотнул головой в сторону педагога организатора.
– Спасибо, Вера Васильевна, – засмеялась Юля, – вы нам очень-очень помогли!
Кошка развернулась, чтобы уйти, Впалыч встал, чтобы проводить ее до двери.
– Не переигрывай! – сказал он тихо. – Зато ваш флешмоб теперь будет стоять в плане мероприятий и к вам не будет никаких претензий. Только не забывайте, что Вера Васильевна ваш руководитель, поэтому иногда приходите к ней за советом.
Кошка прыснула и убежала. И первый, к кому она по привычке кинулась, был Дима:
– Так! Срочно обзванивай одноклассниц, у меня к ним дело!
Но Димка среагировал странно. Вместо того, чтобы быстренько достать телефон и начать обзвон, он тяжело вздохнул и посмотрел на Юлю как-то… жалостливо.
– Давай-давай, – съязвила Кошка, – по тебе полкласса сохнет! Должна же от тебя быть какая-то польза!
Дима проигнорировал комплимент, терпеливо пояснил:
– Проблема не во мне, а в тебе.
– У меня одна проблема – ты тормоз! Ты им объясни, что мне нужно…
– Они не захотят тебе помогать, – перебил Кошку Дима. – Они тебя еще не простили.
– За что? За тот дурацкий конкурс? – Юля искренне таращилась на Димку.
Он не шутил.
– Ладно, – разозлилась Кошка, – обойдусь без них.
– Но я помогу! – торопливо добавил Дима.
– Ты мне не нужен! Тут девчонки нужны!
Провожая взглядом Юлю, которая чуть не вприпрыжку неслась по улице, Димка про себя решил: «Попробую поговорить! Вдруг они уже успокоились».
Но «они» не успокоились. Ни Алена, которая сразу набычилась, услышав про Кошку, ни меланхоличная Оля, ни поджавшая губы Эля.
– Девчонки! – Дима старался быть предельно обаятельным. – Просто Юлька… она такая по жизни! Она даже не поняла, что всех обидела!
– Мы заметили, – пробурчала Оля.
– Да, – покивала головой Эля, – Юля вообще иногда мало думает об окружающих.
Алена красноречиво промолчала.
– Ну пожалуйста! – забыв все психологические премудрости, взмолился Дима.
– Хорошо! – неожиданно легко согласилась Эля.
Все, включая Диму, посмотрели на нее удивленно.
– Конечно, мы поможем… – Эля выдержала микропаузу, – если это нужно лично тебе. Это ведь тебе
Димка почувствовал подвох и неуверенно кивнул.
– Это даже трогательно, – тонко улыбнулась Эля, – что ты так переживаешь за свою девушку.
Алена пошла багровыми пятнами. Димка меньше всего хотел кого-нибудь обидеть, поэтому принялся торопливо объяснять:
– Она не моя девушка! Просто друг! Я за друга переживаю… У меня вообще девушки нет.
Тут Дима получил увесистый тычок в плечо, Алена отвернулась, а Эля сделала страшные глаза.
Секунду Дима соображал, что от него хотят. Когда до него дошло, что Алена претендует на звание «девушки», ему сначала стало смешно, а потом страшно. Подумаешь, в кино один раз сходили… С другой стороны, что ему жалко сделать человеку приятное? Вон как она расстроилась! От Димы же не убудет, если он слегка приврет.
– Ален, я просто думал, что ты не хочешь афишировать наши отношения, – сказал Дима.
– Что? – вскинулась Алена, а потом порывисто схватила Диму за руку, и быстро, пока он не передумал, сказала. – Нет, я хочу!
Дима обнял Алену за плечи и завис. Что делать дальше, он не знал, но вовремя вспомнил, зачем, собственно, решил поговорить с девчонками.
– Так я не понял, вы поможете Кошке? – спросил он.
Девчонки опять сделали скучные лица, а Алена капризно заявила:
– Ну что ты с ней носишься, а? Она же нас всех ненавидит!
– Нет, что вы, она не ненавидит, она просто…
– Дим, давай лучше сходим куда-нибудь, – перебила его Эля.
И когда все послушно потянулись к выходу, слегка тормознула его и прошипела на ухо:
– Ну что ты лезешь со своей Рябцевой? Ты что, не видишь, Алене это неприятно!
Дима скосил глаз на сияющую Алену. Ее сейчас могло расстроить только прямое попадание метеорита в голову.
– Или никакая она тебе не девушка, и ты ее просто пожалел? – продолжила Эля.
– Нет, конечно! – как можно увереннее сказал Дима.
Расстроить сейчас Алену было выше его сил.
Несколько раз Женька пытался изловить Вику и поговорить с ней серьезно. Но никак не получалось: Вика все время была в окружении подруг, даже домой ходила в их сопровождении. К удивлению и даже возмущению Жени, она как будто не переживала по поводу своего отчаянного положения, выглядела, как обычно, и только иногда лихорадочный блеск в глазах ее выдавал. Или Женьке казалось?
Немного пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что Вика права. Это защитная реакция психики. Чего зря нервничать? Теперь нужно думать о ребенке, о том, чтобы ему не навредить. А всякие эти рыдания и истерики, конечно, повредят. О будущем, о том, как она теперь будет жить, Вика, похоже, и не задумывалась. И правильно. Думать за нее должен мужчина. Отца ребенка Женька мысленно списал со счета. Не было никакого отца. То есть был, но где-то далеко, вне досягаемости.
Значит, вся ответственность должна лечь на Женины плечи.
Это был самый спорный поворот в рассуждениях, логика тут явно хромала на все четыре ноги (или
