Битва за Клык

— Если Лорд Темех желает поговорить со мной, тогда он может сделать это сам.

— Нет. — Человек сглотнул. — Лорд Фуэрца. Его жизненная сигнатура покинула эфир.

Афаэль почувствовал, как заколотилось сердце.

— Он за пределами досягаемости?

— Не думаю, лорд. Мне приказано сообщить вам, что он, насколько предсказатели могут быть уверены, мертв.

И тогда Афаэль почувствовал, как дамбу его сдерживаемой ярости прорвало. Разочарование, раздражение, страх перед тем, чем он становился, все пришло на ум. Не задумавшись, он схватил воина за нагрудник, держа его в воздухе одной рукой.

— Мертв! — заревел он, не задумываясь, что его услышат. Краем глаза он заметил, как солдаты выронили оружие и уставились на него. — Мертв!

Пусть смотрят.

— Лорд! — закричал капитан, безрезультатно борясь с хваткой. — Я…

У него не было ни единого шанса договорить. Афаэль повернулся, швырнув хрупкое тело о ближайшую стену входа в туннель. Человек ударился с тошнотворным звуком и сполз в грязь. Больше он не двигался.

Афаэль повернулся к остальным людям. Поблизости их были сотни, и все смотрели на него. На мгновенье, одно ужасное мгновенье Афаэль почувствовал, как бросается и на них. Его перчатки затрещали первыми искрами колдовского огня, смертельного ремесла Пирридов.

Медленно, с трудом он взял себя в руки.

Что со мной происходит?

Он знал ответ. Каждый маг в Легионе был обучен знать ответ на это. Со временем Изменяющий Пути обязательно берет плату за дарованные способности, и даже Рубрика не была гарантией избежать этого.

Я превращаюсь в то, что ненавижу.

— Возвращайтесь к работе! — крикнул он людям.

Они бросились выполнять приказ. Ни один из них не подошел к распростертому телу капитана. Возможно, они сделают это позже, когда Афаэль уйдет, украдкой и в страхе от того, как Хозяева поступят с ними.

Афаэль посмотрел наверх. Далеко, в ледяном воздухе парила вершина Клыка. Даже почернев от многих дней бомбардировки, она по-прежнему выглядела величественной. Гора возвышалась вызывающе, такая же неподвижная и гигантская, как Обсидиановая Башня на Планете Колдунов. Впервые Афаэль заметил у них схожесть. Это была еще одна насмешка.

— Я сокрушу его, — пробормотал он, не обращая внимания, что говорит вслух. Его левая рука сжалась в кулак, и он ударил им по шлему. Боль от удара помогла уменьшить непрерывный зуд.

Поэтому он снова ударил. И снова.

Он остановился только когда почувствовал, как по шее стекают теплые струйки крови. Ощущение было удивительно успокаивающим, как при использовании грубой терапии пиявками, уменьшившей давление внутри его измученного тела.

Передышка была скоротечной. В тот момент, когда он отвернулся от горы, собираясь вернуться на командную платформу над дорогой, он почувствовал, как жжение начинает возвращаться. Оно никогда не оставит его. Оно будет изводить его, мучить и подстрекать, пока не получит то, что хочет.

— Я сокрушу его, — пробормотал он снова, цепляясь за эту мысль, и зашагал прочь от Клыка.

Когда он уходил с передовой, смертные солдаты испуганно переглянулись. Затем они медленно вернулись к своим обязанностям, готовя армию к предстоящему штурму и пытаясь не думать слишком много о поведении воина, которого их научили почитать, как бога.

Глава 16

Огромная и темная пирамида поднималась в охваченное огнем небо. Ее стороны были тусклыми и усыпанными красной пылью, которая покрывала все на Гангаве. Тяжелое оружие пробило в них громадные дыры, края которых все еще лизало пламя.

Всякое сопротивление было сметено Волками с суровым презрением. Весь город пылал, и те немногие защитники, которые не были уничтожены при штурме, теперь встретились с мучительной смертью от огня. Масштаб жестокости был ошеломляющим. Не было ни передышки, ни пощады, ни жалости. Другой Орден, например Саламандры, мог принять некоторые меры к эвакуации гражданских, или сделать паузу в штурме, чтобы оценить возможность восстановления объектов для большего пользы Империума.

Не Волки Фенриса. Перед ними была поставлена задача, и они ее полностью выполнили. Гангава была разрушена, обращена в пепел и расплавленное железо. Ничего не осталось, нечего было вспомнить. Город был полностью стерт с лица галактики, как и Просперо.

Почти.

Все еще оставались пирамиды, вызывающе непокорные, все еще свободные от ужасающего присутствия Влка Фенрика. Железный Шлем настоял на этом. Ни один боевой брат не будет штурмовать центральные бастионы, пока не было закончено разрушение города.

Я хочу, чтобы ты увидел крах твоих мечтаний, Предатель, прежде чем я приду за тобой. Я хочу услышать твой плач, такой же, как и прежде.

Это время пришло. Передовая группа собралась в огромном внутреннем дворе перед главной пирамидой. Волки стояли открыто, не обращая внимания на отсутствие укрытия, ощетинившись желанием вцепиться в глотку. Здесь находились три сотни боевых братьев: вся Великая Рота Харека Железного Шлема, другие стаи, которые прибыли на сбор до своих братьев плюс двенадцать рунических жрецов, сопровождавшие передовые штурмовые отделения. Повелители вирда стояли с командным братством Железного Шлема, их исписанные символами доспехи сверкали ярко-красным светом.

Железный Шлем повернулся к Фрею, одному из тех, кто в первую очередь привел их на Гангаву.

— Сомнений нет? — спросил он последний раз.

В качестве ответа рунический жрец вытащил из отделения на поясе мешочек с осколками костей. Куски выглядели ничтожно маленькими, когда он высыпал содержимое на ладонь перчатки. Он бросил их почтительно на землю, и они застучали о разбитый камень.

Мгновенье Фрей ничего не говорил, вглядываясь в узоры на костях. На каждом кусочке была вырезана одна руна. Триск, Гморл, Адъярр, Рагнарок, Имир. Сигилы имели персональное значение — Лед, Судьба, Кровь, Смерть — как и одно общее. Для мастера гадания на мистической силе Фенриса, они могли открыть скрытые грани настоящего или секреты прошлого, или предвестия будущего. В их присутствии любой звериный смех умолкал, все оружие опускалось. Волки чтили руны, также как делал их генетический отец.

Фрей долго молчал. Когда он заговорил, его голос был хриплым от многодневного выкрикивания приказов и вызывания бури.

— Руны говорят мне, что он здесь, — сказал Фрей. — Его след воняет, заключенный в сердце пирамиды. Но есть что-то еще.

Железный Шлем терпеливо ждал. Как и его боевые братья вокруг.

— Вижу еще кое-что. Погибель Волков.

Железный Шлем фыркнул.

— Так он называет себя. Это мы уже знаем.

Фрей покачал головой.

— Нет, лорд. Это не его имя. Это другая сила, запертая в стенах с ним. Если мы войдем, мы встретимся с ней.

— И это тревожит тебя, жрец? Ты думаешь, что какая-нибудь сила в галактике может противостоять нашей ярости? Даже примарх не может выстоять против наших объединенных клинков.

Фрей наклонился, чтобы собрать костяные осколки. Когда его пальцы потянулись за самым старым —