От ледяного бездействия сонно цепенеет душа. Рухнуть бы сейчас на диван и спать, спать, чтобы ничего не видеть. Во сне хорошо. Сон – единственное место, где я не чувствую боли. Боли от несбывшихся мечтаний и планов.
Умом все понимаю – на все Воля Божия, смиряйся! Но глупая, пораженная грехом душа… Она, видите ли, тоскует, она, видите ли, болит…
Последний день зимы. Не сделано ничего! Абсолютно ничего! Так толком и не родившись, «Русь» ушла в кому. Приезд генерала вспоминается, как сон. Именно, как сон. Впрочем, таким же сном вспоминается и сама «Русь». Прошла осень, зима – ни офиса, ни оргтехники, ни регистрации, ни программы, ни-че-го!!!
Михаил говорит, что Россия нас в очередной раз «кинула». То ли не нужны ей соотечественники в ближнем зарубежье, то ли не готова она их поддерживать, так, как, например, поддерживает своих Америка. А что мы сами реально можем сделать без российской поддержки? Ни-че- го!!!
Зарегистрировать партию не можем. Написать устав и программу не можем! Даже ряды свои пополнить не можем по причине постоянных идеологических разногласий и личных склок.
Такая была надежда на Библиотеку! Но отец Леонид наотрез отказался благословить партию. И все из-за левых идей «старого крыла» и самого генерала. Из-за Ленина-Сталина. Хотя, какие тут левые идеи, так, одна ностальгия.
Естественно, никто из активных православных верующих ряды «Руси» не пополнил, ибо не благословенное это дело. А больше активных верующих, кроме Библиотеки, взять негде. На большинстве приходов нашей епархии верующие, буквально, шарахаются от одного слова «политика».
Одна надежда на журнал (сколько у меня умерло этих «надежд»). Журнал отец Леонид благословил. Но и то неясно, будет ли. Даже боюсь на эту тему думать. Уже заметил – стоит мне только подумать, о чем-нибудь заветном, и никогда не сбудется. Между тем, даже деньги какие-то на издание журнала в Библиотеке собирались.
Михаил целиком занят журналом. Мне поручено написать большую статью о нашем антипапском противостоянии. Казалось бы, пляши и радуйся. Но не тут-то было. Уже с месяц я нахожусь в отвратительном духовном состоянии бессилия. В обескрыленном мире. В рабстве у блудных помыслов.
Прав Витамин. Мне давно пора жениться. «Вот женишься, гораздо меньше искушений будет». Возможно. Не спорю. А пока… ну нет сил! Надо садиться писать статью. Все понимаю. Но нет сил собрать себя воедино…
Может, выпить? Нет, нельзя, нет денег. Да и минимальная доза алкоголя для меня равносильна смерти. Конечно, деньги есть, только их мало. На самое необходимое – хлеб, чай, макароны.
Еще знаю, выпью, потом поболею, потом станет немного легче. На время. Конечно, это не выход. Это, пожалуй, вход в еще горшее состояние. Стократ лучше искренне, от всего сердца помолиться, точнее, взмолиться, призывая помощь Божию. Да вот беда, не могу я во время духовной сухости молиться!
Кто-то постоянно шепчет мне голосом Витамина: – выпей, все пройдет. Сам же писал в одной из своих песен: я сначала выпью водки, чтоб исчезли дьявола, чтоб исчезли дьявола…
Все-таки сел за статью. Но не успел собраться с мыслями, как звонок в дверь. За дверью Партайгеноссе с «вечным» дипломатом в руке. Он пьян. И он не один.
С ним какой-то человек, на вид ему лет тридцать пять. Человек этот невысокого роста, коренастый. У него круглое добродушное лицо, смутно мне знакомое.
– Здрасти, – стеснительно говорит человек и улыбается до ушей.
– Можно? – Спрашивает меня Максим. Потом спохватывается, – ах, да, забыл представить. – Делает шаг назад и с театральным, (прямо как у полковника Нефедова), жестом руки говорит:
– Господа, прошу любить и жаловать. Валерий. Юрист. Мой старый, проверенный в боях друг. Мистик. Эзотерик. Одним словом, вам будет о чем поговорить.
– Да ладно тебе, Максим, – стеснительно говорит Валерий, а сам улыбается еще шире. – Ты, вот, даже не поинтересовался, может, человек занят, может, нам лучше уйти?
– Ни в коем случае, – с малодушной вежливостью говорю я (про статью уже забыл), – проходите… Я, конечно же, никого не ожидал в такую погоду. Но, честно сказать, вам очень рад. А то уже крыша едет от одиночества.
– Ну, это дело поправимое, конечно, пока наш бронепоезд стоит на запасном пути.
Партайгеноссе проходит на кухню и выкладывает из дипломата двухлитровую пластиковую бутылку с густой темно-красной жидкостью.
Вино! – сразу же догадываюсь я.
Из кухни несется голос Максима:
– Есть какая-никакая тара, стаканы, там, чашки…
В емкости, принесенной Максимом, действительно оказалось вино. «Крымский портвейн» взятый на разлив в винном магазине-баре с красноречивым названием «Бахус». Наполнили стаканы, и Максим принялся было по новому кругу знакомить меня с Валерой.
– Вообще-то мы знакомы, – сказал Валера. – На твоей, Максим, свадьбе…
– Постой, – перебил я смутно припоминая, – так ты… ты… ты и есть тот самый человек Розы Мира? Так тебя Михаил назвал. Помнишь?
– Да, – скромно ответил Валера Юрист и покраснел, как девушка.
– За эзотерику! – прокричал Максим и помахав стаканом в руке добавил, – нам, проклятым милитаристам, сия область не совсем понятна, но раз два эзотерика собрались вместе…все… молчу… молчу.
Выпили.
– Не верю я в то, что Россия нас кинула, – сказал Максим морщась, – не верю, хоть убей.
– Ну почему, Максим, очень может быть, – примирительно говорю я, чувствуя, как живительным теплом растекается внутри вино. – Россия еще довольно слаба. Она только-только поднимается.
– Я понимаю, что только-только поднимается, – вздыхает Максим. – Дело в другом, я не верю Михаилу. Это же он вопит, что нас кинули. И полковник мне не нравится. Аферист какой-то. Да и генерал этот. Странный тип. Эффект крыльев бабочки, связи в российском правительстве, всю Украину на уши поставим. А сам свалил, и ни слуху о нем, ни духу. Как посмеялся над нами, дурачками.
– Да, согласен, генерал странноватый какой-то. Я, вообще, подумываю, что вся затея с «Русью» могла вполне родиться в кабинетах СБУ. Приехал, воду намутил, а сам нас на карандаш. Как возможную пятую колонну России. И действовал он в паре с полковником. Полковник собирал любителей России, а генерал уже их на карандашик, на карандашик.
– Грустно, – сказал Партайгеноссе, – выпьем.
Выпили.
– Ну а Михаилу-то чего ты не веришь. Михаил-то здесь при чем?
– Михаил? – Переспросил Партайгеноссе, вздрагивая и вытирая рот носовым платком. – Слишком он какой-то талмудический.
– В смысле?
– Ну, сам себе на уме. Ищет в первую очередь выгоду себе. Хотя и говорит постоянно об общем деле… Ладно, – Максим пьяно икнул, – не буду осуждать. Хи-хи. Талмудический Михаил.
– Вот и не осуждай, – подал голос молчавший Валера Юрист и, покраснев, добавил, – ты же на себя отрицательную энергетику притягиваешь. Максим! Потом пьешь.
Ого, запахло эзотерикой, – подумал я. – Давненько я этого словечка – энергетика – не слышал.
