Настоящее христианство

выразиться) бокалы для вина из тех, что они могли себе позволить приобрести, но никого уже не заботит качество вина. А одновременно есть церкви, которые так гордятся тем, что отказались от бокалов и перешли на дешевые стаканчики, что в них также люди больше думают о внешних формах, чем о подлинном смысле происходящего.

Так что опасность здесь, как можно понять, заключается не в «католическом стиле» ритуала. Люди могут забыть о главном, когда слишком много думают о том, в какой момент и каким образом правильно сотворить крестное знамение, но то же самое происходит и тогда, когда они озабочены тем, чтобы все воздевали руки во время молитвы или чтобы никто не творил крестного знамения, не воздевал рук и не делал каких–то еще жестов. Однажды я столкнулся с таким явлением: в одной церкви прихожане отказались от хора с его одеяниями и органиста, которые казались им «слишком профессиональными», а вместо этого задействовали полдюжины людей, которые во время службы нажимали на кнопки и перемещали движки, чтобы контролировать звук, освещение и изображение на экране. Все, что мы делаем во время службы, может стать ритуалом, обладающим самостоятельной ценностью. А одновременно, все, что делается во время службы, может стать чистым актом благодарности и радостным ответом на дар благодати.

Теперь нам будет легче понять, что имеют в виду представители некоторых христианских традиций, которые называют службу преломления хлеба «жертвой». Долгое время это слово вызывало споры, участники которых делали две главных ошибки. Во–первых, многие предполагали, что, принося ветхозаветные жертвы, люди пытались что–то «сделать», чтобы снискать расположение Бога. Это неверно. За таким представлением стоит неправильное понимание иудейского Закона, где жертвоприношений требовал сам Бог, а жертва была знаком благодарности, а не попыткой подкупить или задобрить Бога. Разумеется, мы не знаем, о чем думал каждый древний иудей, приходивший поклониться Богу. Но жертвоприношения были не средством давления на Бога, но давали возможность ответить на Его любовь.

Во–вторых, бесконечные запутанные споры шли вокруг вопроса о взаимоотношениях между службой преломления хлеба и жертвой, принесенной Иисусом на кресте. Католики нередко говорили, что это тождественные вещи, а протестанты видели в этом попытку повторить то, что произошло один– единственный раз и никогда уже не повторится. Обычно протестанты говорили, что преломление хлеба — это иная жертва, а не та, что принес Иисус (например, что это «жертва хваления», которую приносят собравшиеся), а католики видели здесь попытку добавить нечто новое к уже совершившейся жертве Иисуса, которая (как они могли бы сказать) «сакраментально» присутствует в хлебе и вине.

Я думаю, что мы можем выйти из тупика этих бесплодных споров, если поставим поклонение в контекст более масштабной картины неба и земли, Божьего будущего и нашего настоящего, помня о том, что эти вещи сходятся в Иисусе и в Святом Духе. Согласно библейским представлениям (которые современное мышление не столько опровергает, сколько просто игнорирует) небо и земля пересекаются в особые моменты и в особых местах, а особенно там, где присутствуют Иисус и Дух. Подобным образом в некоторые моменты и в некоторых местах Божье будущее и Божье прошлое (то есть такие события, как смерть и воскресение Иисуса) входят в настоящее — как если бы ты сел за трапезу и вдруг увидел, что за твоим столом сидят твои прапрадеды и твои праправнуки. Так действует Божье время. Именно потому христианское поклонение такое, какое оно есть.

Я думаю, что эта картина дает нам нужные рамки и для любых размышлений о поклонении, и для любых споров христиан о таинствах. Все прочее — это примечания, темпераменты, традиции и — будем реалистами — личные симпатии и антипатии (так я их называю, когда встречаю их в самом себе) и иррациональные предрассудки (так я назову их, если встречу у вас). И здесь две великих заповеди Закона (любовь к Богу и любовь к ближнему) подскажут нам, что делать. Как христиане мы должны быть готовы проявлять милосердие и терпение. И нам не следует лишать себя и наши церкви возможности полноценно совершать важнейший акт христианского поклонения, превращая эту трапезу в повод для ссор.

* * *

В этой главе я говорил о совместном поклонении христиан в церкви. С самого начала было ясно, что христианство — это совместное дело. Но одновременно с этим авторы первых веков считали, что каждый отдельный член Тела Христова должен бодрствовать и жить своей верой, знать, за что он отвечает, и реализовывать в своей жизни то, что дает ему поклонение. Таким образом, когда христиане собираются вместе, каждый приносит сюда свою радость и боль, свои озарения и нерешенные проблемы.

И потому каждый христианин и, если это возможно, каждая христианская семья должны освоить личное поклонение и поклонение в малых группах. И здесь должны действовать те же самые принципы, разумеется, с учетом многообразных местных особенностей. Здесь важнее всего не то, как мы это делаем, но сам тот факт, что мы это делаем. Вспомним снова главы 4 и 5 Откровения. Все творение поклоняется Богу. И мы не должны оставаться наблюдателями, подобно мухам на стене, но мы призваны присоединиться к общему хору. Как мы можем от этого отказаться?

12. Молитва

Отче наш, Который на небесах!

Да святится имя Твое.

Да придет Царство Твое.

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

Хлеб наш насущный дай нам сегодня.

И прости нам долги наши, как и мы простили

должникам нашим.

И не введи нас во искушение.

Но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава

во веки. Аминь.

Я хорошо знаю, что разные христиане здесь предпочли бы немного разные переводы. Я привык к традиционному переводу, который повторял с детства, но мирюсь и с другими. Здесь есть проблемы: три греческие версии этой молитвы (у Матфея, у Луки и в раннехристианском литературном произведении под названием «Дидахе») не совсем совпадают, их трудно перевести слово в слово на современные языки, а переводы не могут точно передать духа арамейской молитвы, которую, вероятно, произносил сам Иисус.

Но снова можно сказать: это неважно. Поверхностный шум не должен отвлекать нас от главного.

Лучше обратимся к ее содержанию. Это молитва о чести и славе Бога. Это молитва о наступлении Божьего Царства и на земле, как на небе, — как мы могли увидеть, это во многом кратко выражает самую суть христианства. Это молитва о хлебе, о наших повседневных нуждах. И это молитва об избавлении от зла. Каждая ее строчка отражает то, что делал во время своего служения сам Иисус. Это не расплывчатая молитва обобщенному «божеству». И это даже не типичная иудейская молитва (хотя практически для каждого ее элемента можно найти параллели в молитвах иудеев того времени). Эта молитва, если можно так сказать, на которой остался отпечаток Иисуса.

В конце концов, именно Иисус ходил, провозглашая, что пришло время воздать должную честь имени Отца, пришло время наступления Его Царства и на земле, как на небе. Это Иисус накормил толпу в пустыне хлебом. Это Иисус прощал грешников и призывал своих учеников поступать так же. Это Иисус сознательно