матросом, эсером, в июне 1918 года стал заместителем командира ВЧК, а 6 июля активно поддержал выступление лидеров своей партии. Когда Ф. Э. Дзержинский приехал в отряд для ареста Блюмкина, именно Протопопов ударил и обезоружил «железного Феликса». После покушения 30 августа 1918 года было «задержано несколько лиц», среди которых был и он. Так что не исключена возможность того, что во дворе завода могли находиться настоящие боевики, такие как Коноплева и Протопопов, имевшие оружие. И тогда становится понятным происхождение четырех стреляных гильз. Интересно, что Протопопов в ночь на 31 августа сразу же был расстрелян. Почему так быстро и за что? Это так и осталось загадкой…
Интересен и приговор суда над правыми эсерами. Все участники покушения на Ленина были оправданы, чего нельзя сказать об остальных подсудимых — членах партии правых эсеров. Семенова, Коноплеву и Усова, как «добросовестно заблуждавшихся» при свершении ими тяжких преступлений, полностью освободили от наказания. А затем они… вступили в ряды РКП(б).
В частности, Коноплева впоследствии работала в 4-м управлении штаба РККА, а потом ушла на преподавательскую работу: учила оперативных работников ГПУ подрывному делу. Семенов занялся выполнением тайных поручений военной разведки в Китае, дослужился до ранга бригадного комиссара. И только в 1937 году и Семенов, и Коноплева, и Усов будут расстреляны. Видимо, с их смертью ушла в могилу и тайна о том, кто же все-таки стрелял в Ленина.
Ныне отдельные исследователи в качестве рабочей гипотезы выдвигают наличие «кремлевского заговора», в котором якобы был замешан тогдашний Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов. Он будто бы жаждал действия и власти. Но разве ему, являвшемуся правой рукой Ленина, первому главе Советского государства и руководителю секретариата ЦК РКП(б) было этой власти недостаточно? Яков Михайлович был первым руководителем ВЧК, причем не менее жестким, чем его преемник Феликс Дзержинский. Летом 1918 года он стал одним из организаторов подавления мятежа левых эсеров, действуя при этом решительно и беспощадно. На заседаниях ВЦИК Свердлов постоянно требовал: «Репрессии усилить!» Именно он склонил Ленина к решению о расстреле царской семьи. После покушения на вождя он подписал резолюцию ВЦИК о массовом «красном терроре» против буржуазии. В это же время он замещал раненого Ленина на заседании СНК, участвовал в организации Красной армии, работе Коминтерна. Вынужденное отсутствие Ленина в Кремле придавало Свердлову уверенности: «Вот, Владимир Дмитриевич, и без Владимира Ильича все-таки справляемся», — говорил он с гордостью Бонч-Бруевичу. Именно эту фразу теперь ставят ему в вину и намекают на его причастность к попытке устранения Ленина. Однако самому Свердлову, как считают историки, она обошлась очень дорого. Вскоре после выздоровления Ленина и их беседы с глазу на глаз Яков Михайлович внезапно умер — якобы от «испанки». Что ж, не следует идеализировать отношения, сложившиеся в верхушке большевистской партии. Дорвавшись до власти, «пламенные революционеры» вели себя, как пауки в банке. Об этом свидетельствует вся история коммунистического режима.
Но самым показательным доказательством участия Свердлова в заговоре является то, что 30 августа 1918 года он продиктовал телеграмму о покушении на Ульянова-Ленина раньше, чем прозвучали выстрелы. Эта телеграмма-обращение ВЦИК была принята в 22 часа 40 минут, т. е за 20 минут до случившегося, и в ней, между прочим, говорилось: «Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина». Далее в обращении однозначно утверждалось: «Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы эсеров…» А ведь Каплан к тому времени еще даже не арестовали и никаких допросов произведено не было.
Сразу же после покушения раненого Ленина привезли в Кремль. Туда же вскоре приехал и Свердлов. Вот что о своем разговоре с ним тогда вспоминала Крупская: «Около вешалки стоял Яков Михайлович Сверлов, и вид у него был какой-то серьезный и решительный. Взглянув на него, я решила, что все кончено. „Как же теперь будет?“ — обронила я. „У нас с Ильичем все сговорено“, — ответил он. „Сговорено, значит, кончено“, — подумала я. Я вошла в нашу спальню. Ильичева кровать была выдвинута на середину комнаты, и он лежал на ней бледный, без кровинки в лице. Он увидел меня и тихим голосом сказал минуту спустя: „Ты приехала, устала. Поди ляг“. Слова были несуразны, глаза говорили совсем другое: „Конец“».
Конечно, фраза Я. Свердлова о том, что «все сговорено», могла свидетельствовать лишь об одном. Видимо, после гибели Володарского и Урицкого лидеры большевиков прекрасно понимали, что в любой момент они могут стать следующей мишенью. Соратники заранее обсудили, что нужно делать, если с кем-то из них произойдет непоправимое. И в этой ситуации они считали «красный террор» единственным ответом контрреволюции. Может, именно эта договоренность о терроре и подтолкнула Свердлова к мысли организовать покушение.
Кстати, о ранениях В. И. Ленина. Первым его осмотрел и оказал первую помощь врач А. Н. Винокуров. Вот что он вспоминал: «Одна пуля раздробила Владимиру Ильичу плечевую кость, произведя перелом кости. Другая пуля вошла сзади со стороны лопатки, пробила легкое, вызвав сильное кровотечение в плевру, и засела спереди шеи под кожей. Особенно опасно было второе ранение. Пуля прошла мимо самых жизненных центров: шейной артерии, шейной вены, нервов, поддерживающих деятельность сердца. Ранение одного из этих органов грозило неминуемой смертью, и каким-то чудом, случаем пуля не задела их». Версия о том, что пули были отравлены ядом кураре, не подтвердилась. Их удалили, и реабилитация Ленина проходила успешно. Уже 17 сентября он впервые после ранения председательствовал на заседании снк.
Несмотря на документы и свидетельства очевидцев, подтверждающие расстрел Ф. Каплан и последующее уничтожение ее трупа, нашлись люди, которые считали, что она осталась жива. Они утверждали, что по распоряжению Ленина ее не расстреляли, а осудили на пожизненное заключение. Террористку якобы видели в тюрьмах Верхнеуральска и Златоуста, суздальской темнице и соликамских застенках. Находились очевидцы, встречавшие ее то в Сибири, то на Урале, то в Воркуте и даже на Соловках. В закрытых архивах будто бы сохранился протокол допроса В. А. Новикова, также проходившего по делу о покушении на Ленина. В 1937 году он якобы заявил, что в 1932 году во время прогулки в тюремном дворе в Свердловске видел именно Каплан, но среди заключенных она числилась как Фанни Ройд. Другие очевидцы утверждали, что террористка работала в управлении Сиблага в Новосибирске в качестве вольнонаемной работницы. В декабре 1937 года заместитель наркома внутренних дел СССР Фриновский направил в Свердловск и Новосибирск запросы с требованием подтвердить сведения, изложенные Новиковым. Но ответы на них были отрицательными. Тщательная проверка всей картотеки и материалов конвойного полка дала однозначный результат: «Не установлено ни одного заключенного, сходного с Ройд Фаней». Тем не менее, версия об оставшейся в живых Каплан, ставшая легендой, продолжает жить до сих пор. Сегодня в ее достоверности пытается убедить современников внучатый племянник террористки Сева Каплан, живущий в США и работающий в масс-медиа. Он утверждает, что со своей знаменитой родственницей, которая остаток свой долгой жизни (а прожила она якобы более 90 лет) провела в Америке, общался по телефону.
Современные исследователи разделились на тех, кто по-прежнему считает, что в Ленина стреляла эсерка Каплан, и тех, кто полагает, что это была не она. Но всей правды об истинных исполнителях и заказчике покушения на Ленина, по всей вероятности, уже не узнать. А вот вопросов и противоречий остается масса.
Мундир английский — правитель омский
