— Никому не дано знать, из чего и как смастерили ее альвы. Они всегда окружали свою работу непроницаемой тайной.
— А приметы, знаки? Вот если бы вам поручили изготовить нечто подобное, вы бы как отметили, что дорога предназначена для богов?
В этот момент прозвучал оглушительный грохот, пробирающий до мозга костей скрежет. Речной трамваи наконец вывалился из волны, перебил последний трос и ударил по металлу и асфальту белоснежным многотонным корпусом. Мост прогнулся, переломился, вошел углом в воду.
Падение теплохода послужило сигналом другим судам, и железные громадины одна за другой выскакивали из толщи воды, добивая поломанный мост, сотрясая землю. От скалы оторвалось несколько камней. Один из них обрушился на лестницу, раскрошил в пыль десяток ступеней, а после этого отскочил и ударил наискось по водяной стене.
В пробитую брешь хлынул поток воды. Напор его был так силен, что дыра расползалась на глазах. Преграды больше не существовало, волна продолжила свой бег. В одно мгновение она покрыла мост, смела вместе с ним обломки кораблей, утопила крыши самых высоких домов Пассау и помчала дальше, едва не лизнув сто пятьдесят три ступеньки на горе.
За две-три секунды волна залила город, затопила монастырь на австрийском берегу, подмяла под себя холмы. Она превратила землю до самого горизонта в блестящую водную гладь...
— Слава Одину за то, что сопроводил нас на возвышенное место! — взвизгнул Эйвинд из Норддерфера, воздев руки к небу. — Тебе, Всеотец, только тебе обязан я лишним часом своей драгоценной жизни...
Крики старика были остановлены пинком. Похоже, разговаривать с трусливым пленником гном Альвис считал ниже своего достоинства, а скальд к такому обхождению уже привык.
— Если бы дверь поручили сделать мне, — дрогнувшим голосом ответил Ильвис, — и она предназначалась бы для асов, а в первую очередь для Эку-Тора, я бы постарался соблюсти обязательные, на мой взгляд, правила в этой работе... Боже мой, ни клочка суши не осталось!
Значит, какие-то нормы все же существуют? —- спросил Генрих и закусил до крови губу, сдерживая накатывающиеся слезы.
— Да. Нельзя обойтись без указывающих на Тора знаков. Его колесницу тянут два козла: Скрежещущий Зубами и Скрипящий Зубами. Можно было бы начертить на двери козлом Или указать на три сокровища Тора: на Пояс Силы, иа молот Мьёлльнир и на железные рукавицы... — Ильвис вдруг умолк, отвернулся от Генриха и прикрыл лицо руками. Плечи предводителя древнерожденных задрожали.
Генрих отступил от гнома, сжал кулаки. «Спасибо тебе, Ильвис, за те слова, что ты сказал мне в лодке. Благодаря тебе я знаю, за что бороться. И извини за то, что не могу поддержать тебя сейчас. У меня нет нужных слов утешения — все слишком плохо. Но сдаваться я не собираюсь!»
— Ищите на камнях знаки! — выкрикнул Генрих. — Отметины, царапины, ищите все, что покажется вам искусственного происхождения!
— Искать-то мы будем, — отозвался Олаф. — Но только в рукописи сказано, что Врата спрятаны от солнца и ветра. А это значит, что они должны быть в пещере...
Генрих неопределенно пожал плечами.
— Может быть. Все может быть. Но если пещера существует, то мы увидим ее в любом случае. А если ее нет?.. С того дня, как рукопись была написана, прошли века. Многое изменилось за это время. Мог отвалиться кусок скалы, прикрывавший пещеру. А может, пещера — это условно. Вдруг она — это Кожа Мидгардов, а Врата — вход в нее и расположены снаружи. Надо искать, другого не остается.
Старик Эйвинд бросился к камням и проявил такое усердие, что тут же оцарапал нос, пытаясь найти что-то необычное. Питер глядел на поверхность скалы с нескрываемым скептицизмом. Олаф жевал фильтр от сигареты и, шагая вдоль стены, ощупывал ее пальцами. Хайдекинды Гури и Трури знаки не искали. Малыши сидели с несчастным видом на земле, мокрые, со слипшейся шерстью, и дрожали, не сводя с реки испуганных глаз.
— Генрих, скорей сюда! — заорал вдруг Питер.
— Нашел? Что-то нашел?
— Господи, да откуда я знаю, нашел я или нет! Тут на стене какая-то уродина нарисована. Девица, что ли
— Девица? — гном Ильвис встрепенулся, поспешно вытер ладонями глаза от слез. — Где девица?
Он подбежал к Питеру, бросил короткий взгляд па рисунок и радостно вскрикнул:
— Скорей сюда! Вот она, Кожа Мидгардон!
На гладкой каменной стене был выбит маленький, непропорциональный женский силуэт. От времени он почти стерся, но все же у изображения можно было ясно различить нос, торчащий, как морковка, и волосы, вздыбившиеся соломой. В целом же рисунок напоминал схематичные изображения, из тех, которыми отмечают двери женских туалетов: равнобедренный треугольник с кругом вместо головы.
— О господи, дружище! — Генрих хлопнул Питера по плечу так, что тот едва устоял на ногах. — Кажется, ты спас нас всех. Боже, какой маленький рисунок. Как ты его отыскал?..
— Да это не я его, — Питер поежился. — Это он меня отыскал. Я, значит, проходил возле стены, как вдруг передо мной появилась тень. Жуткая такая, высокая, в балахоне, с капюшоном на голове...
— Королевский Палач? — Ильвис машинально схватился за секиру.
Слышать Ильвиса Питер не мог и продолжал рассказ:
— Призрак встал передо мной, а потом как стукнет по этой девице — из стены аж искры посыпались. А сам исчез...
Генрих посмотрел на предводителя древнерожденных.
— Вы уверены, что это Врата?
Гном кивнул:
— Пусть сожрет меня Хель, если это не дорога Эку- Тора!
— Но какое отношение имеет к Тору женщина?
— Когда Трюм, конунг великанов-етунов, похитил молот Тора, он потребовал в обмен на него красавицу Фрейю, — объяснил Ильине. — Пришлось Тору нарядиться в женские одежды и выдать себя за невесту... А вот еще один знак!
На каменной скале проявился светящийся контур: тонкая изломанная линия. Свечение было настолько слабым, что, не ожидай его гном в этом месте, он ни за что бы его не заметил. В лунную ночь линия показалась бы желтым отблеском на слюдяном сланце. Конфигурация линии меньше всего напоминала дверь, скорее, большой многоугольник с асимметричными формами. Кроме тонких светящихся линий, на скале не оказалось ни рун, как ожидал Генрих, ни ручек, что, впрочем, не удивляло Питера Бергмана, будущего археолога. Только сбоку от двери искрилась грубо выбитая на камне женская фигурка. Но и в этих искорках не было ничего сверхъестественного, потому что скол состоял из густых, блестящих вкраплений минералов.
— Слава богу, не соврала рукопись! — Генрих настороженно присмотрелся к камням, опасаясь заметить признак разложения, свидетельство гибели Врат, но ничего подобного не обнаружил. Камни были как камни, с трещинками, но без волдырей.
Глава XXVII
ДЕМОНЫ ХЕЛЬ
Уровень воды неустанно поднимался. Молнии перестали частить. Снова задул ветер. Гонимые им волны уже несколько раз перескакивали через «порог» лестницы и заливали ноги людей и древнерожденных.
— Скорее отворяйте проклятые Врата! — не выдержав очередного удара волны, взвизгнул Эйвинд из Норддерфера. Он подскочил к камням и замолотил по ним кулаками, требуя немедленно выпустить его из ловушки.
— Головой постучи! — присоветовал Ильине Он повернулся к Генриху. — Открывайте вы, господни
