— Думаю, что многие женщины были от него без ума в то время. К сожалению, в старости все переменилось.
— Хватит ли у тебя материала, чтобы написать о нем большую монографию?
— Я еще не думала об этом. Полагаю, да. Но книга потребует гораздо больше времени и сил, нежели очерк. Не знаю, справлюсь ли я.
— Конечно же, справишься. Тебе просто надо распланировать свой рабочий день так, чтобы оставалось по два-три часа для работы над книгой. Иными словами, ни дня без строчки!
— Легче сказать, чем сделать, если учесть, что я зачислена в штат и загружена сверх всякой меры.
— Значит, придется сократить развлечения, — ядовито бросил он. — Если личные свидания для тебя важнее карьеры, то пусть все останется так, как есть. Для достижения заветной цели всегда приходится чем-то жертвовать. Возможно, когда книга будет издана, ты прославишься. История жизни воина- аристократа, умершего в полном забвении, вызовет большой резонанс. А что с его семейной жизнью?
— Он был женат трижды. Но не потому, что ветреность и непостоянство были в его характере. Все его жены умерли. С первой он познакомился еще в юности. Во время войны она была подпольщицей. Фашисты схватили ее и отправили в концентрационный лагерь, где она и погибла. Его вторая жена умерла при преждевременных родах вместе с ребенком. А его последняя любовь, испанская актриса, была неизлечимо больна еще до их знакомства. Но он все равно женился на ней, и они прожили вместе меньше года. Как видишь, его личная жизнь была трагической.
— Сдается мне, что с таким архивом ты сможешь заработать кучу денег. Просмотри наиболее удачные биографические публикации, прежде чем приступишь к работе.
Его уверенность в ее способностях и возможностях написать крупное исследование окрылила Лиз. Эта окрыленность вкупе с предстоящими несколькими днями праздника вместе с любимым человеком подняла ее на вершину счастья. Небольшой ложкой дегтя в этой бочке меда была Джейн Треверс, зудящей занозой засевшая в сердце.
6
Два дня спустя Лиз после завтрака поднялась к себе в комнату, чтобы переодеться к церемонии бракосочетания Агнесс, назначенной на это утро. Она должна была состояться здесь же, в доме Вернонов под Филадельфией, поскольку родители Агнесс давно умерли.
Большинство гостей, поселившихся в доме, еще спали, флористы и другие приглашенные специалисты приступили к украшению и частичному переоборудованию просторного холла, гостиной и большой столовой, где были установлены два длинных стола, примыкавших к главному. Торжество, рассчитанное на шестьдесят человек, обещало быть пышным. Из Филадельфии прибыло несколько модных парикмахеров для оказания необходимых услуг всем дамам.
Лиз была потрясена роскошью, окружавшей ближайших родственников Ника. От него она слышала, что они весьма состоятельные люди, но истинный размер их богатства буквально сразил ее. В отличие от некогда величественного, но со временем пришедшего в упадок палаццо «Сан-Пьетро», в их доме не было и намека на ветхость или запустение. Каждая антикварная мелочь была в превосходном состоянии благодаря умелым стараниям опытных реставраторов.
Лиз спустилась в библиотеку отца Ника, которую тот показывал ей в день приезда, чтобы немного отдохнуть от предсвадебной суеты и толчеи. Думая, что в комнате никого нет, она широко распахнула дверь и увидела Ника и его отца, сидевших друг против друга. Изрядно смутившись, она пробормотала:
— О, простите… Мне следовало прежде постучать…
Не успела она выскользнуть из комнаты, как оба мужчины встали и старший Вернон окликнул ее:
— Не уходите, моя дорогая. Мы просто убиваем время. Позвольте сказать вам, что вы просто очаровательны.
— Благодарю.
Тем временем Ник подошел к ней, убрал ее ладонь с дверной ручки и, закрыв дверь, провел в комнату.
— Я присоединяюсь к словам моего отца, — тепло улыбнувшись, произнес он.
Ник и его отец были уже полностью готовы для церемонии бракосочетания. Лиз никогда прежде не видела своего возлюбленного в костюме и поэтому была поражена его видом. На нем был светло-серый костюм, белая с голубым полосатая рубашка и галстук сапфирового цвета. На воротнике в петлице белела гвоздика.
— Пойду позабочусь о кофе для нас, — сказал Вернон-старший. — В случае неудачи принесу шампанское. — С этими словами он удалился.
— Ты шикарно выглядишь, — заметил Ник, когда они подошли к окну, за которым виднелись ухоженные газоны и лужайки.
— Приятно это слышать, но думаю, что твои родственницы быстро определят, что на мне самый обычный ширпотреб, выпускаемый большими тиражами. Не то что их туалеты, в большинстве своем от известных кутюрье.
— Зато мои родственники-мужчины не разбираются в женской моде. Они будут смотреть не на платье, а на его обладательницу. А ты вполне соответствуешь мужскому вкусу.
С этими словами он еще раз оценивающе посмотрел на ее осиную талию, обозначенную серебряным ремнем, округлые бедра, длинные ноги. Затем он нежно поднял ее руку и коснулся губами тыльной стороны ладони, там, где бьется пульс.
От неожиданности она вздрогнула, по телу разлилось приятное тепло. Но через мгновение все было кончено: он отпустил ее руку и молча ждал, когда Лиз сядет в освобожденное отцом кресло. Стараясь не выдавать волнения, вызванного нежным прикосновением его губ, она села в большое кожаное кресло.
— Как тебе понравились мои американские родственники?
— Мне немного не по себе, — призналась Лиз. Это относилось также и к его поцелую руки. Интересно, что стало бы с ней, если бы он поцеловал ее в губы?
— Ты хочешь сказать, что они слишком сдержанны и сухи в общении? А разве русалка может испытывать робость? — И не давая ей ответить, добавил: — У меня точно такие же чувства. Я очень похож на своего отца, но крайне редко виделся с ним в детстве. Мы не играли с ним ни в какие игры, я не доверял ему своих маленьких секретов. Он никогда не разделял моих идей. Между нами нет такой прочной связи, как у тебя с Джеком. Я хотел бы, чтобы такая связь существовала между мной и моими детьми, когда они у меня будут. Единственное место, где я чувствую себя по-настоящему дома, это палаццо «Сан-Пьетро».
— А когда ты снова приедешь туда?
— Не знаю. Там надо еще кое с чем разобраться, но пока у меня нет на это времени. А когда Джек прибудет туда?
— Возможно, в следующем месяце. Я очень надеюсь, что мне удастся выкроить несколько дней и навестить его. Знаешь, я все время беспокоюсь за него.
— Знаю, только не надо этого делать сегодня. В день свадьбы принято веселиться и не думать о грустном.
Догадывается ли он, что его совет напомнил ей о существовании той, которая занимает ее мысли с момента их встречи? Оставалась лишь одна загадка: почему он так нежно целовал ей руку, если Джейн Треверс его избранница?
Открылась дверь, и вошла миссис Вернон.
— Ник, ты не знаешь, куда подевался отец?
— Он пошел узнать насчет кофе.
В молодости Маргарет Вернон, по-видимому, была необыкновенно красивой. Но сейчас, когда ей было под шестьдесят, она никак не могла примириться с тем, что годы, а с ними и ее привлекательность безвозвратно уходят. И модная прическа, и платье, и ухоженные руки с пальцами, унизанными кольцами, — все говорило о том, что эта женщина тщательно следит за своей внешностью, тратя на это сотни часов и
