Все, поняла Лиз, спорить бесполезно. Если она станет настаивать на своем, то будет еще хуже. Но что же все-таки кроется за его поведением?
Позднее, ворочаясь в постели и стараясь уснуть, она пришла к ужаснувшей ее мысли: а что, если его, как он выразился, неуправляемость связана с присутствием Джейн? Может, он воздерживается от поцелуев с Джейн до тех пор, пока не сможет ей предложить нечто большее, а это глупое проявление благодарности за серьги просто спровоцировало его на нежность, предназначавшуюся другой? Эта теория грешила слабыми местами, но она была единственной, за которую могла уцепиться Лиз…
Оставшиеся дни в доме Вернонов обернулись для Лиз сущим кошмаром. Она ни разу не оставалась с Ником наедине. Даже в аэропорт ее провожали Ник и Джейн. Рыжеволосая красавица намеревалась провести еще пару дней в загородном клубе. Мысль о том, что между ними может случиться всякое, терзала Лиз. Из столь долгожданного и желанного путешествия она вернулась в Женеву в подавленном настроении.
До наступления Рождества Ник ни разу не прилетал в Женеву. Не приехал он и в «Сан-Пьетро», когда Лиз навещала дядю. Все ее хитроумные, тщательно разработанные планы выяснить их отношения рушились.
Его предсказание относительно опубликования биографии Санчеса не только сбылось, но и превзошло все ожидания. Сразу два издательства, испанское и французское, предложили Лиз написать и издать полную биографию этого легендарного человека. Работа над будущей книгой занимала у нее почти все свободное время. Но все-таки ей удавалось выкраивать часок-другой, чтобы провести их в больнице при детском приюте, посещение которого стало для нее обязательным после смерти Санчеса. Она считала своим долгом и священной обязанностью навещать обездоленных детей.
Ее соседки по квартире, Мэри и Мод, улетели на праздники домой. Лиз осталась в Женеве одна и сумела уговорить дядю приехать к ней на Рождество. Она регулярно получала письма от Ника, а в самый день Рождества он позвонил ей. Оказывается, он проводил праздники с Агнесс, ожидавшей со дня на день рождения ребенка. Лиз спросила его о Джейн и узнала, что та традиционно отмечает праздники с четой Найджелов.
Это известие немного успокоило ее, потому что, если бы Джейн испытывала такие же сильные чувства к Нику, какие испытывает сама Лиз, то обязательно устроила бы так, чтобы они были на Рождество вместе.
После отъезда дяди Лиз заболела воспалением легких и была вынуждена оставаться в постели долгое время. Едва она выздоровела, как на нее обрушилось новое несчастье. Один из мальчиков, которых она навещала в больнице, умер. Врачи были бессильны помочь ему. Лиз приехала в больницу, чтобы проститься с ним. Его маленькое, исхудавшее за время болезни тело покоилось на белой простыне. Она в последний раз погладила его тонкую холодную руку.
Лиз сумела сдержать слезы и не расплакаться в больнице. Но, вернувшись домой, она не выдержала и разрыдалась. Она уткнулась лицом в подушку, горько оплакивая смерть ребенка, родители которого умерли, а родственники бросили на произвол судьбы. Ему, как и ей, хотелось любить и быть любимым.
Немного успокоившись, она встала с кровати, чтобы привести себя в порядок и заняться чем-нибудь полезным, как неожиданно раздался звонок в дверь. Промокнув слезы салфеткой и не заботясь о том, что ее лицо распухло, Лиз направилась к двери и посмотрела в глазок. Она увидела Ника и остолбенела.
Первым ее желанием было бежать в ванную умываться. Но звонок раздался вновь. Разрываясь между нежеланием быть увиденной им в таком плачевном виде и боязнью, что он может уйти, решив, что никого нет дома, она стояла перед дверью, не зная, как ей быть. В конце концов она открыла дверь и впустила его.
— Почему ты не сказал, что прилетишь? — севшим от слез голосом спросила она.
— Это незапланированный визит. — Ник расплылся в улыбке, которая тут же исчезла, едва он заметил распухшее от слез лицо Лиз. — Эй, что случилось? Это связано с Джеком? Он заболел?
— Нет-нет. Слава Богу, с дядей все хорошо. По крайней мере, пока он гостил у меня. Это другое.
— Расскажи мне.
Ник поставил чемодан на пол и положил руки ей на плечи, глядя в лицо полными искреннего сочувствия глазами.
— О, Ник, как хорошо, что ты приехал… — всхлипнула она, пряча лицо у него на груди.
Он мягко обнял ее, и в тот же момент она разрыдалась. То, что случилось потом, явилось для обоих полной неожиданностью. Сначала Ник успокаивал ее, осторожно вытирая бежавшие по щекам слезы, и нежно, по-братски целовал в лоб и волосы. Потом, издав сдавленный стон, жадно приник к ее губам. О таком поцелуе Лиз не мечтала даже в своих снах. Она ответила на него. Их поцелуи становились все более страстными. Он привлек ее к себе. Она податливо прильнула к нему, тая в его жарких объятиях. Он поднял ее на руки и отнес в гостиную. Там, стоя у дивана, они продолжали целоваться с такой яростью, будто от этого сейчас зависела их жизнь.
Ник на минуту разжал объятия, чтобы снять с себя плащ и свитер. Он вновь обнял Лиз, а спустя мгновение расстегнул на ней шерстяную кофту и запустил внутрь руку. Тогда Лиз поняла что обратного пути ни для него, ни для нее нет. То, о чем она так давно мечтала, сегодня случится.
Они провели ночь вместе, почти все время занимаясь любовью. Потом, когда она мирно лежала у него на плече, Ник тихо произнес:
— Я не хотел, чтобы это случилось сейчас. Думал, что не раньше чем через год. Но когда я пришел к тебе и ты заплакала на моем плече, то понял, едва обняв и поцеловав тебя, что дольше сдерживаться у меня нет сил. Мне всегда было трудно относиться к тебе только по-братски. После случая на свадьбе Агнесс жизнь для меня превратилась в кошмар. Помнить, как ты нежно прижималась ко мне, и быть от тебя далеко стало для меня настоящей пыткой.
— Но теперь все позади… Мы вместе.
— И все-таки мне бы хотелось, чтобы ты была постарше.
— Как говорит дядя, это недостаток, который быстро проходит. Самое главное для меня, что я теперь открыто, не таясь, могу сказать тебе о своей любви.
Проснувшись первой, Лиз с нежностью смотрела на своего первого и единственного мужчину, спавшего мирным сном рядом с ней. Она не могла представить себе, чтобы кто-то другой, а не Ник, мог бы так нежно и осторожно сделать то, что в первый раз у девушки вызывает неизбежные физические страдания, и превратить эту болезненную процедуру в чувственное наслаждение.
Решив, что самым лучшим способом его разбудить будет тот, о котором она недавно прочла в одной статье, посвященной супружеской жизни, Лиз стала потихоньку ласкать его внизу живота. Ник продолжал спать, улыбаясь во сне. Его тело отвечало на ее ласки, наливаясь силой, а мозг все еще дремал. Резко открыв глаза и поняв, что она делает, он воскликнул:
— О Боже… А я-то думал, что все это мне снится…
Быстрым движением он привлек к себе Лиз, и в следующую минуту она барахталась под ним, со смехом уворачиваясь от его бесконечных поцелуев.
Новый год они отмечали вместе. Пока не вернулись Мэри и Мод, он жил на этой квартире. За день до их приезда Ник сказал, что снял для них с Лиз уютную квартиру на последнем этаже в этом же районе.
— Расстояние ничего не значит, — возразил он Лиз, когда та сказала, что ему придется все время разрываться между Женевой и Америкой.
Январь прошел для нее как в сказке. Она находилась на седьмом небе от счастья, потому что каждый вечер, перед тем как пойти куда-нибудь поужинать, они с Ником предавались любовным утехам. И то, что он не делал ей предложения, ее не смущало. Брак будет необходим, когда они решат завести детей. Но Лиз не планировала ничего подобного, пока ей не стукнет тридцать. Все ее внимание было направлено на карьеру, а его — на внедрение в производство своего открытия. Только тогда, когда они оба достигнут намеченных целей, можно будет говорить о свадьбе.
Лиз вошла в ванную. На ней не было ничего, кроме тонкого золотого браслета на правом запястье,
