оказался как нельзя более кстати.
В книге «Развлечения человека на чердаке», как я уже упоминал, имеется фотографический портрет Сюндэя. В отличие от лысого г-на Коямады Сюндэй на этом снимке, сделанном в молодости, предстает с пышной шевелюрой. Поэтому, если г-н Коямада задумал продвинуться дальше в сравнении с запугиванием Сидзуко письмами и подглядыванием за ней с чердака, если он решил испытать новое удовольствие – показаться в окне спальни Сидзуко в обличье Сюндэя, то ему прежде всего было необходимо замаскировать главную свою примету – лысину. Тут-то и пригодился парик. В парике он мог не беспокоиться, что объятая страхом Сидзуко его узнает: во-первых, темнота надежно скрывала его лицо, а во-вторых, ему не обязательно было торчать в окне долго (именно мгновенность его появления в окне сулила наибольший эффект).
Ночью 19 марта г-н Коямада вернулся от своего приятеля из Коумэ. Калитка была еще не заперта, и он, чтобы слуги его не заметили, прямо из сада потихоньку пробрался в свой кабинет на первом этаже (как рассказала мне Сидзуко, ключ от кабинета, равно как и ключ от упомянутого мной книжного шкафа, он всегда носил при себе). Стараясь двигаться бесшумно, чтобы его не услышала жена, он надел парик и выскользнул в сад. Затем залез на дерево, а оттуда перебрался на карниз и таким образом подкрался к окну спальни. По времени это совпадает с рассказом Сидзуко об увиденном ею в окне человеческом лице.
Итак, нам осталось лишь выяснить причину гибели г-на Коямады. Но прежде, чем сказать об этом, я должен хотя бы вкратце обрисовать место происшествия, где я специально побывал во второй свой визит к Сидзуко после того, как начал подозревать г-на Коямаду. Я не стану пускаться в пространные описания, поскольку у Вас есть возможность побывать там самому и осмотреть все это собственными глазами. Скажу лишь о самом важном. Окно спальни выходит на реку Сумидагава. Сразу под окном начинается бетонный забор, который упирается в довольно высокую скалу. Из соображений экономии забор построен таким образом, что заканчивается у основания скалы. От верхней части забора до поверхности воды примерно четыре метра, а от забора до окна на втором этаже – около двух метров. Можно предположить, что, передвигаясь по карнизу (а он, надо сказать, чрезвычайно узкий), г-н Коямада случайно оступился и полетел вниз. В лучшем случае он мог упасть на землю между домом и забором (несмотря на то что забор построен почти впритык к дому, там оставался вполне достаточный зазор), в противном случае он должен был сорваться прямо в реку. Судя по всему, с г-ном Коямадой произошло последнее.
Как только я выяснил направление течения реки, мне стало ясно, что г-н Коямада упал в воду не в том месте, где был обнаружен труп, какое-то время его течением несло вниз по реке. Мне было известно, что дом г-на Коямады выходит на реку и что мост Адзумабаси расположен ниже по течению. Поэтому я убежден, что г-н Коямада упал в реку, сорвавшись с карниза собственного дома. Однако многое еще оставалось для меня загадкой, ведь г-н Коямада умер не от падения в воду, а от нанесенных ему ран.
И вот неожиданно мне на память пришел один эпизод, описанный Мокусабуро Намбой в его книге «Новейшие принципы раскрытия преступлений». Случай с г-ном Коямадой как раз напоминает о нем. Я часто обращаюсь к этой книге, когда работаю над своими детективными произведениями, и поэтому хорошо помню ее содержание. Вот что описывается в этой книге:
«В середине мая 1917 года в городе Оцу префектуры Сига к волнорезу, построенному пароходной компанией на озере Тайко, прибило труп мужчины. На голове трупа были обнаружены раны, нанесенные каким-то острым предметом. Патологоанатом вынес заключение, что смерть наступила в результате черепных ран. В то же время, поскольку в брюшной полости трупа была обнаружена вода, врач пришел к заключению, что сразу после убийства труп был сброшен в воду. Все это дало основание считать данное происшествие уголовным преступлением и начать следствие. Но поскольку личность потерпевшего установить не удалось, следствие топталось на месте. Через несколько дней, однако, в полицейское управление Оцу поступило заявление от одного ювелира по фамилии Сайто, проживавшего на улице Дзе-фукудзи-дори в городе Киото. В нем сообщалось об исчезновении его служащего Сигэдзо Кобаяси, двадцати трех лет от роду, который служил продавцом в его ювелирном магазине. Поскольку внешность и одежда убитого соответствовали описанию ювелира, его сразу же вызвали в полицейское управление и предложили опознать труп. В результате не только выяснили личность убитого, но и установили, что он вовсе не был убит, а покончил жизнь самоубийством. Сайто показал, что перед своим исчезновением покойный оставил записку, в которой признавался в растрате крупной суммы хозяйских денег и сообщал о своем намерении покончить с собой. Что же касается обнаруженных на голове ран, то они были нанесены гребным винтом парохода, с кормы которого самоубийца бросился в озеро».
Не вспомни я об этом происшествии, мне, наверное, никогда не пришло бы в голову связывать гибель г-на Коямады со сходными причинами. На первый взгляд они действительно могут показаться маловероятными, однако во многих случаях реальность оказывается сложнее и запутаннее самых нелепых фантазий. Разве в реальной жизни не случается порой совершенно невероятное и невообразимое? Разумеется, я далек от мысли считать, что г-н Коямада тоже был задет гребным винтом какого-нибудь судна, ведь по реке Сумидагава в час ночи пароходы не ходят, да и вскрытие показало, что г-н Коямада не утонул.
Тогда каким образом на спине г-на Коямады появились эти глубокие порезы? Чем они нанесены? Ответ прост: осколками стекла на заборе. Должно быть, Вы и сами заметили, что эти осколки натыканы по всему забору. В некоторых местах они довольно крупные и вполне могли послужить причиной глубоких ран, какие были обнаружены на теле г-на Коямады. Падая с карниза, он с силой ударился о забор и тяжело поранился об эти осколки. Этим же объясняется и происхождение прочих, незначительных порезов по соседству с глубокими ранами.
Итак, г-н Коямада оказался сам во всем виноват и постыдно погиб из-за собственных порочных наклонностей. Оступившись, он сорвался с карниза, упал на забор и, получив смертельные раны, свалился в реку, а течение отнесло его труп к туалету на пристани у моста Адзумабаси.
Этим в основном и исчерпываются мои соображения в связи с делом о смерти г-на Коямады. К сказанному мне остается добавить лишь несколько слов в связи с тем, что покойный был найден почти голым. Дело в том, что в окрестностях Адзумабаси всегда околачивается всякий сброд: бродяги, нищие, воры. Поскольку на г-на Коямаде в тот вечер была дорогая одежда (шелковое авасэ и добротная накидка- хаори), да к тому же при нем были серебряные карманные часы, кто-нибудь из этих людей, воспользовавшись тем, что в ночное время тогда никого поблизости не было, снял эти вещи с трупа. (Примечание: это мое предположение впоследствии подтвердились – один бродяга был задержан с поличным.)
Наконец, может возникнуть вопрос: почему находившаяся в спальне Сидзуко не слышала шума от падения тела в воду? Но, во-первых, нельзя забывать, что она была смертельно напугана, во-вторых, окно в доме, построенном, кстати сказать, из бетона, было плотно закрыто, и, в-третьих, это окно находится на значительном удалении от поверхности воды. Кроме того, даже если бы Сидзуко и услышала всплеск, она легко могла принять этот звук за шум весел какой-нибудь груженой лодчонки, которые иногда среди ночи проплывают здесь по реке. В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что расследуемое Вами дело не имеет ничего общего с преступлением и, строго говоря, сводится к шутке, хотя последняя и повлекла за собой трагическую смерть г-на Коямады в результате несчастного случая. Подчеркиваю: именно несчастного случая, потому что иначе невозможно объяснить странное поведение г-на Коямады, который передал в руки шофера уличающую его перчатку, заказал на собственное имя парик и оставил в книжном шкафу несомненные доказательства своей вины…»
Возможно, выдержка из моей докладной записки получилась слишком длинной, однако я все-таки рискнул ее здесь привести, потому что без знания этих моих соображений невозможно понять всего того, о чем пойдет речь ниже.
Итак, в своей докладной записке я пришел к выводу, что Сюндэй Оэ с самого начала не имел отношения к загадочной смерти Рокуро Коямады. Но так ли было на самом деле? Если да, то сведения о нем, которые я изложил в первой части своих записок, теряют всякий смысл.
10
Судя по записи в моем дневнике, докладную записку я составил 28 апреля. Однако, прежде чем отнести ее следователю, я решил дать возможность Сидзуко ознакомиться с ней. Мне хотелось, чтобы она наконец успокоилась и поняла, что бояться угроз Сюндэя Оэ больше нет оснований. С этим намерением на следующий день я и отправился к Сидзуко. С тех пор как я начал подозревать г-на Коямаду, я посетил
