танцплощадку.
На его счастье, оркестр играл медленную мелодию, и ему ничего не оставалось, как обнять партнершу. Адреналин и досада воспламенили его, он готов был выбить из ковбоя дух, но еще хотел как следует тряхнуть Мэриголд за то, что привлекла внимание этого человека. Джон стиснул зубы, стараясь успокоиться.
Они танцевали скованно, в молчании. Джон так и не обрел спокойствия, которого искал. Тело Мэриголд касалось его тела, поэтому игнорировать ее бесполезно, если в его объятиях она была на своем месте.
Сзади их толкнула другая пара, Мэриголд оступилась, но он, поддерживая, схватил ее за плечи, и теплая, шелковистая кожа обожгла ему ладони. Джон моментально воспламенился даже от такого невинного соприкосновения.
Ему захотелось отшатнуться, броситься прочь, спастись бегством от искушения ее близостью. Нет, будь он проклят, если позволит страстям управлять собой, он лишь поступает как джентльмен, оберегая Мэриголд от пьяного болвана.
— Ну, — сказал он, стараясь не обращать внимания на прядку волос Мэриголд, щекотавшую ему подбородок, — ты не собираешься меня поблагодарить?
— За что? — В ее голосе прозвучало высокомерие.
— За спасение от пьяного типа.
Мэриголд отстранилась и посмотрела на него своими голубыми глазами, в которых светилось недоумение.
— Я могу сама позаботиться о себе. И не нуждаюсь в спасении. Кроме того, меня уловками в духе мачо не проймешь.
Эти слова задели его. А чего, собственно, он ждал. Ее вечной благодарности?
— Я вижу, как хорошо ты о себе заботишься. Что ты собиралась делать? Поцеловать его, потом уйти и забыть?
Проклятие, зачем он это сказал? Мэриголд сверкнула на него глазами и раздраженно вздохнула. Она была так непредсказуема, всегда реагировала не так, как он рассчитывал, хотя ему следовало бы уже привыкнуть к этому.
— Не знаю, вытрясти из тебя душу… или поцеловать.
Джон сбился с ритма, не веря, что подобное слетело у него с языка. Похоже, виной тому непривычное количество выпитого алкоголя. Он почувствовал, что краснеет, встретившись с оценивающим взглядом девушки.
К его изумлению, Мэриголд расхохоталась, откинув, по своему обыкновению, голову.
— Джон, ты пьян? — В голосе слышались дразнящие нотки, голубые глаза искрились.
Он почувствовал, как снова напряглось его тело. Эта леди здорово действует ему на нервы, ее снисходительный тон жалит.
— А ты у нас такая невозмутимая, да?
Огонек в глазах Мэриголд потух, она застыла в его объятиях.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о твоем поведении всю прошедшую неделю, — прорычал он.
Мэриголд покачала головой, лоб прочертила морщинка.
— Я… я просто старалась вести себя вежливо. Это ты вел себя так, словно… словно ничего не случилось.
— Я? — воскликнул Джон.
Она сделала глубокий вдох, потом улыбнулась, но он видел, что улыбка вымученная.
— Джон, не будем об этом. Давай посмотрим, не сможем ли мы вести обычную беседу, как всегда происходит во время танцев. — Она подняла глаза к потолку, видимо, глубоко задумавшись. — Мы могли бы притвориться, что ладим друг с другом. Ты мог бы начать, поздравив меня с первым местом за соус, потом я бы поздравила тебя с тем, что телята от Перси получили ленточки победителей. А? — Подняв брови, она вопросительно посмотрела на него.
Джон не верил своим ушам. Значит, он ей не нравится. Он не ожидал, что осознание этого окажется таким болезненным.
— Зачем притворяться?
— Из вежливости. Уверена, ты имеешь об этом некоторое представление.
— Ты хочешь сказать, нести чушь, как ты? — Не желая выдать своих чувств, Джон постарался, чтобы его голос звучал спокойно.
— Я не… — Мэриголд осеклась, потому что их снова толкнули, инатянуто улыбнулась паре. Когда те удалились от них на достаточное расстояние, она продолжила: — Нам еще предстоит немного пожить в одном доме. Я хотя бы прилагаю усилия, чтобы все шло гладко.
Джон сердито нахмурился.
— Что с тобой такое?
— Ты сама знаешь. — «Я тебя хочу и ненавижу себя за это, потому что ты меня не хочешь».
— Я-то как раз ни в какие игры не играю. На прошлой неделе, когда мы… я хотела. — Она прикрыла глаза и закусила губу. — Ты остановился.
Услышав это признание, Джон крепче сжал ее в объятиях. Он изо всех сил противился захлестнувшей его волне ощущений. Хотя ему было досадно и больно слышать такие слова, он не мог не признать, что Мэриголд права.
Но он должен положить конец их любовным играм. Ничто не могло изменить того факта, что у них нет будущего, и он должен благодарить ее за напоминание. Тем не менее он разрывался между желанием, страстью — и необходимостью отослать ее прочь.
Мэриголд решила за него.
— Спасибо за танец. — Резко высвободившись, она пошла на свое место.
Внутри у него все сжалось, но он стоял один, не двигаясь — его толкали танцующие, — и глядя, как она идет к столику бабушки. Джон чувствовал свое бессилие. Если он подчинится желанию, то слишком много потеряет. И ничего не выиграет.
Кроме удовлетворения всепоглощающей похоти. Он купил себе еще стакан и встал у края танцплощадки, притворяясь, что не смотрит на Мэриголд.
К ней подошел тот же пьяный ковбой, но она прекрасно справилась с назойливым идиотом, обратив все в шутку. Она, словно бы удивляясь, отрицательно покачала головой, затем повернулась к бабушке и ее подругам, с которыми до того разговаривала. Джон увидел, как пьяница начал стягивать топ с ее плеча и шагнул вперед.
Мэриголд с приклеенной улыбкой отругала негодяя, однако тот дождался, пока она отвернется, и ущипнул ее.
Кровь бросилась Джону в голову, взгляд заволокла красная пелена. Отшвырнув стаканчик и сжав кулаки, он стал проталкиваться сквозь толпу.
— Оставь ее в покое! — рявкнул он, остановившись в нескольких футах от ковбоя.
Пьяный с трудом сфокусировал на нем взгляд, но Мэриголд снова упрямо покачала головой.
Джон разъярился еще больше. Неужели она не понимает, что не всегда может за себя постоять? Что он нужен ей, по крайней мере сейчас?
— Мы с леди бе… седуем, при… ик!.. ятель.
Джон перевел дыхание. Он не собирался драться с этим человеком, он лишь хотел, чтобы тот оставил Мэриголд в покое.
— Иди отсюда. Дама тобой не интересуется.
Покачнувшись, коротышка неуверенно повернулся к Мэриголд.
— М-м-мэри… ты ин… интересуешься?
Она улыбнулась, но Джон заметил, как ее пальцы стиснули ткань юбки.
— Я действительно хотела бы побыть одна, — вежливо и твердо ответила девушка.
Их троица уже привлекла внимание стоявших и танцевавших рядом, на них глазели даже те, кто сиделза дальними столиками.
