Остатки моего раздражения растаяли, сменившись неудержимой улыбкой. Уж что-что, а новые игрушки я люблю.
Бергман полез за сиденье и вытащил серебристый кейс с черными цифровыми замками. Как раз такой, в котором и должно храниться сверхсекретное оружие. Может, даже не одна штука. Усмехаясь моему нетерпению, Бергман отпер замки и поставил кейс мне на колени.
— Открывай.
Я подняла крышку. Внутри, в гнездах черного пенопласта, лежали три футляра, тоже блестящие серебром. Я чуть не запрыгала на сиденье, но сдержалась, ограничившись короткими аплодисментами.
— Ты же еще даже не знаешь, что там!
— А ты сам посмотри, — показала я жестом Ванны Уайт в «Колесе Фортуны». — Штучка, которая появляется в таком блеске, не может не быть потрясающей. Ты смотрел сериал «Я, шпион»?
— Открывай давай, — потребовал он, и длинное бледное лицо скривилось от нетерпения. — Не тяни время.
— Раз ты настаиваешь.
В первом футляре обнаружилось ожерелье из раковин, бусинок и предмета в форме стрелы, чертовски похожего на зуб акулы. Я вытащила его из футляра, рассмотрела получше.
— О'кей, — сказала я наконец, — сдаюсь. Чем этот предмет отличается от прочего мусора сувенирных лавчонок?
— Сейчас покажу. — Карие глаза за очками горели неподдельной страстью техноманьяка. Вынув ключ из замка зажигания, он переложил его в левую руку, в правую взял ожерелье, акулий зуб вставил в скважину и чуть-чуть пошатал. Потом резко повернул — машина завелась.
К восторгу Бергмана, я только и смогла сказать:
— Вау! Вот это класс.
Он выключил двигатель и отдал мне ожерелье. Акулий зуб имел теперь форму ключа, но прямо у меня в ладони принял прежний вид.
— В чем же тут дело? — спросила я, но заранее знала, что Бергман не ответит, даже если ему пятки прижечь.
— В кофеине, — ответил он серьезно, и мы оба улыбнулись. Когда я надела на себя ожерелье, он добавил: — А, да. Нить, на которую все это надето, сверхпрочная. Испытывалась на шестистах фунтах.
Я с недоверчивым удивлением потрогала бусы и эластичную нить.
— Класс! Теперь могу спереть у какого-нибудь жирного кота «феррари» и на нем поехать марлина ловить — с помощью одного и того же украшения.
— Мало есть женщин, которые могут так сказать.
— И благословенна я среди них. Итак, что у нас еще есть?
Я открыла второй футляр. Пара слуховых аппаратов, вроде того, которым я пользовалась недавно, и два круглых предмета, похожих на мятные таблетки.
— Подслушивающие устройства?
— Слушающие. И передающие. Эта вот круглая штучка прикрепляется к нёбу, а приемник — в ухо. Второй комплект для Вайля. С этими приборами сможете переговариваться, не заморачиваясь рациями или наголовной скобой. Единственный минус — звук несколько искажен.
— Вот как?
— Ну, как будто кто-то усилил низкие. Я работаю над устранением.
— А каков плюс?
Он показал на два предмета, которых я сперва не заметила, потому что они почти сливались с внутренней обшивкой футляра. Похожи они были на фальшивые татуировки, которые разносчики продавали детям в те годы, когда про гепатит еще слыхом не слыхали. Одна изображала колючую проволоку, другая — длинного змеевидного дракона.
— Вот это вот приклеиваешь на кожу — их от татуировки не отличить. Это передатчики, — пояснил Бергман. — Будете друг друга слышать на расстоянии до двух миль.
— Ты не шутишь? Целых две мили?
Бергман кивнул, довольный, как петух, только что отыскавший новый курятник.
Я открыла последний футляр. Там лежали простые золотые часы с одноразовым ремешком. Я их повертела так и сяк, ничего не нашла подозрительного — и надела часы.
— Дерни ремешок, — предложил Бергман.
Я дернула и тут же ощутила в руке покалывание. Циферблат посинел, хотя время показывать не перестал. Потом снова побелел, и покалывание прекратилось.
— А это что за штука?
— Возможные применения я все еще исследую. Пока что могу тебе сказать: часы поглощают энергию, создаваемую движениями тела, и выдают ее наружу в виде электронного щита. Полностью заряженные часы позволяют пройти через металлодетектор с базукой, и сигнал смолчит. Еще они маскируют звуки, когда ты движешься.
— То есть, когда я дергаю этот ремешок, перехожу в режим радарной невидимости?
— Ага. Он держится, пока циферблат синий. Как видишь, сейчас это было недолго, потому что часы мало успели поглотить твоей энергии. К тому же емкость у них ограничена.
— И сколько они держат максимум?
— Минут пять.
— Неплохо в тех случаях, когда нужны тридцать секунд.
— Значит, тебе нравится?
Вот эту черту Бергмана я никогда не пойму. Он может заставить свинцовую дверь сделать сальто с переворотом, но ему нужно одобрительное похлопывание по плечу.
— Смеешься? Да это лучшие приборы, которые я вообще от тебя получала. Ты сейчас сам себя превзошел! — Избавившись от тревоги, Бергман сел прямее. — У тебя есть где остановиться?
— Есть.
Уточнять он не стал, что меня нисколько не удивило.
— Отлично. Только перед тем как ты туда поедешь, у меня еще две просьбы.
— К твоим услугам.
Я ему рассказала про испорченную кровь и что Вайлю нужен новый запас.
— Так ты сможешь исследовать эту кровь? Понять, что там Вайль в ней учуял?
— Не вопрос. — Бергман ткнул большим пальцем через плечо, показывая мне штук сорок набитых в кузове мешков и ящиков. — Я практически весь свой кабинет перевез, не зная заранее, что тебе понадобится.
Следующая просьба не скатилась с языка так легко, как первая — пришлось выталкивать ее силой.
— Добровольного донора для Вайля найти сможешь?
Брови Бергмана взлетели к волосам.
— Из запасов Управления брать не хочешь?
— Пока не хочу.
Он задумчиво кивнул.
— Наверное, к завтрашнему вечеру смогу организовать. Но раньше — никак.
— Сегодня и не нужно, — ответила я.
Повязку я сбросила, когда переодевалась для маскировки, но Бергман все равно не смог не посмотреть мне на шею. Если он и разглядел следы проколов в сумерках и под самой моей гривой, то комментировать не стал.
— Кровь в отеле, — сказала я. — Поедешь за мной?
— Без проблем.
Я выпрыгнула из фургона, села в свой «мерседес». Чтобы успокоить паранойю Бергмана насчет слежки и — признаюсь — несколько лишних минут просидеть за гладким кожаным рулем машины, я поехала в «Бриллиантовые номера» кружным путем. Бергман вполне одобрял эти меблирашки до тех пор, пока наш эксклюзивный лифт не открылся на эксклюзивной площадке — и тут выяснилось, что все совсем не так
