– Конечно, не снюсь. И если ты не против, я тебе это докажу, – улыбнулся Айден, склоняясь над ней и целуя каждый дюйм кожи, открывшийся из-под соскользнувшей шелковой простыни.
Вчера, когда они торопливо снимали друг с друга одежду, Айден распустил волосы, до того собранные в хвост, и теперь его светлые, почти платиновые пряди щекотали ее кожу. Габи любовалась, как в них играет, запутавшись, солнце и перебирала их пальцами. Ей казалось в эту минуту, что она сделана из шоколада и вот-вот растает под его горячими губами…
Чувствуя тяжесть тела разгоряченного мужчины, слыша его ласковые слова, уткнувшись лицом в его шею, гладя его спину и целуя плечи, она могла думать только одно. Эти несколько слов произносил Фауст в ученическом спектакле, где Габриэль играла Гретхен, но сейчас она не помнила, откуда они взялись. Лишь одна фраза стучала в висках, словно молитва:
– Остановись, мгновенье! Ты прекрасно.
– Какие у тебя планы на сегодня? – поинтересовался Айден, сидя на кровати Габи и поглощая тост с апельсиновым джемом.
Выходные прошли так восхитительно, что о наступлении понедельника и думать не хотелось, но факт оставался фактом – на смену двум прекрасным дням в обществе друг друга пришли будни. Учеба, работа, кошка, магазины требовали одеваться и выходить на улицу, словно всплывал на поверхность их батискаф после чудесного путешествия по глубинам океана.
– Сегодня у меня вечером репетиция в кабаре, а перед этим – занятия в студии, – со вздохом ответила Габи. – Мы будем читать отрывок, который нам задали выучить в прошлый раз. Ой, кстати, я же забыла его повторить! Совсем из головы вылетело… Поможешь? Я дам тебе текст.
– Давай! – согласился Айден. – Потом, когда ты станешь великой актрисой, я буду хвастаться, что помогал тебе выбрать верную краску из актерской палитры.
– И писать про меня ругательные рецензии? – подозрительно прищурилась она.
– Ну что ты, милая! Исключительно хвалебные. И пусть меня подозревают в том, что я необъективен, потому что влюблен.
– Не смущай меня, – потупилась Габи. – Мне надо сосредоточиться.
Она порылась на письменном столе и протянула листок Айдену. Доедая кусочек тоста и запивая его кофе с молоком, Габриэль немного походила по комнате, потом встала перед Айденом со скрещенными на груди руками, попыталась придать серьезное выражение своему лицу и начала:
– Гхм. Щас прожую… Подожди, еще кофе глоточек. Так вот. Господа присяжные заседатели! Вы выслушали все обстоятельства дела, и теперь лишь в вашей власти решить судьбу этого несчастного… Айден, не хватай меня за коленку… Этого несчастного юноши. Его пока еще такой недолгий жизненный путь не был гладким – милый, не возбуждай меня, я сбиваюсь. Гладким, говорю, не был… Кстати, ты колючий. Побриться не хочешь? У меня есть запасной станок… И он совершил немало ошибок… Что ты делаешь? Но могли он… Ого!., вырваться из порочного круга в том злачном квартале, где родился и вырос… Ладно, к черту маленького паршивца!..
– Значит, вечером увидимся? – спросил Айден, застегивая ремень на джинсах.
Он гладко зачесал назад волосы, собрав их под резинку, нашел на тумбочке очки, расправил складки на одежде – словно и не была она вчера впопыхах раскидана по разным углам в прихожей. И перевоплотился.
Глядя на него сейчас, Габи подумала, что существуют два Айдена. Один – для всех, аккуратный, уравновешенный, даже сдержанный – почти нордический Айден, каким видит его любой. И ее секретный Айден – обнаженный, с распущенными волосами, чувственный, страстный, каким он предстал перед ней в эту ночь. И она с сожалением смотрела, как он одевается, уже скучая по нему, хоть он еще и не ушел.
– Хорошо, давай вечером. Если ты не против, то в твоем районе – я хочу навестить Матильду. Родители скоро должны вернуться, но я не знаю точно, когда. Боюсь, как бы она не заскучала.
– Хочешь, я за тобой заеду?
– Конечно. Жди меня у кабаре.
Да это же он! Тот самый тип, с которым Габи ходила в кафе, когда сослалась на усталость и не пришла! Теперь уже Айден был уверен, что тогда за окном автобуса была она – не бывает на свете подобных совпадений!
– О, милый, привет! Наконец-то! – Габи привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Знакомьтесь. Айден, это Питер. Мы когда-то учились в одной школе, а теперь вместе работаем…
Айден так спешил на встречу к едва обретенной любимой, представлял, как они проведут этот вечер, купил букет роз и шампанское… И вот, едва подойдя к входу кабаре, увидал ее стоящей в обществе этого мерзавца. Теперь Айден ощущал себя так, словно с разбегу наткнулся на стеклянную витрину и осколки больно укололи его в самое сердце.
Улыбка Габи просто лучилась, когда она смотрела в сторону этого красавчика. Значит, Питер… Школьный приятель. Ну-ну. Да, недолгой же была наша любовь, дорогая Габриэль, с горечью подумал Айден. Всего один уик-энд. А я-то размечтался, идиот наивный…
– Да, очень приятно познакомиться, Питер, – сдержанно кивнул Айден. – Ну что ж, мне пора.
Габи в изумлении оглянулась на Айдена – внезапно побледневшего, со сжавшимися в ниточку губами.
Он развернулся и зашагал к своей машине.
Габи извинилась перед ничего не понимающим Питером и кинулась вслед за ним:
– Айден, подожди! Айден!
Он молча сел в машину и повернул ключ зажигания. Горло сжимали, заставляя задыхаться, гнев и обида. Как он мог снова так ошибиться!
– Ты никуда не поедешь, пока мы не поговорим! – Габи встала перед капотом, сложив руки на груди. – Ну разве что через мой труп – в буквальном смысле слова.
Айден опустил стекло.
– Нам нечего обсуждать. Мне все ясно, – презрительно выдавил он.
– А мне – нет, – сообщила она. – У тебя что – приступ гомофобии? Тебе не стыдно быть подобным ретроградом в двадцать первом веке?
– Что? – Айден растерянно заморгал и вышел из машины. – Что ты говоришь?
– Я говорю, что, если Питер танцует в женском платье, это еще не повод относиться к нему черт знает как, не подавать ему руки и вообще устраивать сцены. Я была о тебе более высокого мнения. Мне казалось, что ты – мыслящий человек.
– А он танцует в женском платье? – переспросил Айден, для которого дело принимало неожиданный оборот.
– Ну конечно. Он – лучший двойник актрисы и певицы Шелл, чтоб ты знал. И еще он очень хороший человек. Патти – так он зовет себя, когда находится в образе, и Лора очень поддерживают меня на новом месте, они – мои лучшие подруги. В первый день, после репетиции, когда я света белого не видела, Питер накормил меня ужином, а потом подвез до дома. Я очень ему благодарна за поддержку, и мне неприятно, что мой молодой человек так к нему относится.
– Прости, я не знал, как все обстоит… – Айден растерялся. – Просто я видел тебя тем вечером с этим парнем, понимаешь? Тогда я надеялся, что обознался, но когда увидел его…
Теперь настала очередь Габи удивляться и растерянно моргать.
– Подожди, то есть ты хочешь сказать… Что думал, будто мы с Питером…
– Ну да, – кивнул Айден.
Габи оперлась о крышу машины и расхохоталась.
– Да, милый, это сильно. Ты приревновал меня к Патти? Все дело в этом? Между нами ничего нет и быть не может, кроме дружбы. У меня есть ты, у него тоже серьезная любовь.
Айден смущенно хмыкнул.
– Да, неловко получилось. Надо вернуться и извиниться.
– Да вон они идут, – кивнула Габи.
По ступеням казино спускались Питер, Лора и еще одна женщина, державшая Питера под руку.
– А это, должно быть, тот красавчик, о котором Габи нам все уши прожужжала? – пробасила Лора, подходя к автомобилю Айдена. – Дайте мне посмотреть на человека, благодаря которому наша девочка
