В общем, я всем своим видом показывал крестьянам, что если они будут стараться, их жизнь не изменится. Под конец, когда я собрался вернуться в замок, все меня провожали со слезами на глазах, теперь я для них стал почти святым.
«Если бы вы знали правду», – усмехнулся я про себя, видя слёзы на глазах деревенских.
На этой неделе мне пришлось посетить также мельницы и трактир. Всюду я рассказывал о случившемся и приказывал работать изо всех сил и приносить деньги новому хозяину.
Закругляться и приводить в порядок дела, а также бухгалтерские книги пришлось в спешке, так как в конце недели прибыл управляющий от герцога Валенса, и я был вынужден, кроме всего прочего, заняться передачей ему всех дел. Управляющий оказался хмурым мужчиной лет сорока, таким же расторопным и молчаливым, как все слуги герцога. А ещё – как позже убедился я, рассказывая ему и показывая всё своё бывшее хозяйство – и очень умным. Завершив приём дел и бумаг, новый управляющий поблагодарил меня за отлично проделанную работу и сказал, что обо всём доложит герцогу в первом же письме.
Так что теперь у меня осталось одно нерешённое дело – уговорить Дарина поехать со мной. Всё это время гном старательно уклонялся от любого общения со мной, а уж тем более при попытке заговорить об отъезде. Гном вообще перестал общаться даже с Роном, и я никак не мог придумать, каким образом вывести его на разговор.
Воины герцога всё это время ничем, кроме тренировок и отдыха, не занимались, да и упражнялись они больше для проформы. Правда, Карог всегда поутру выпускал двух разведчиков, которые патрулировали дороги. Конный разъезд теперь мог ездить по дорогам спокойно, так как старосте, ещё до моего отъезда, была выдана карта с указанием всех установленных по дорогам ловушек с приказом очистить от них все основные дороги. Когда я выздоровел, то первым делом спросил с него об исполнении данного распоряжения. Староста, как всегда, исполнил всё на отлично, ловушки были обезврежены, доски с гвоздями собраны, ямы засыпаны. Лесные дорожки и тропы староста планировал обезвредить ближе к весне. Я похвалил его за хорошую работу и сказал, что после окончания работ по «разминированию» местности все их участники получат от меня премию.
Ещё один непростой разговор состоялся со Штырём и возглавляемой им дружиной, которым тоже была поведана версия произошедших событий и то, что они получат расчёт с премией за проделанную работу. Дружина была очень расстроена, но я заверил их в том, что если представится хотя бы один шанс забрать их к себе, то я обязательно это сделаю. Штырю я отдельно заявил, что не забуду и о нём. Последним их заданием было спрятать оставшиеся от таронских наёмников оружие и доспехи, а потом раздав им расчёт и небольшие премии, я распустил их по домам.
Только спустя две недели после моего приезда в замок и частичного выздоровления я едва ли не силой затащил гнома к себе в комнату для разговора. Мне нужно было точно знать, поедет гном со мной или нет, от его ответа зависело слишком многое.
– Дарин, ну что за дела, – попытался я сразу в начале разговора воззвать к его совести, – бегаю за тобой уже вторую неделю, а ты всё время уходишь от разговора.
Гном, нахмуренный, сидел за столом и жевал бороду.
– Дарин, так и будем молчать? – устало спросил я, садясь напротив. – Если ты не хочешь ехать, так и скажи, я же не могу силой заставлять тебя ехать. Мне просто нужно понять, со мной ты или нет.
Гном по-прежнему молчал, ещё ожесточеннее жуя бороду.
– Ладно, сиди, думай, всё равно, пока не ответишь, я от тебя не отстану. А пока распоряжусь об ужине, – сказал я, вставая и выходя из комнаты, чтобы найти кого-нибудь из слуг для распоряжений об ужине.
Спустя полчаса Герда принесла ужин, и я сам принялся раскладывать еду по тарелкам. Гном всё так же молчал и терзал свою многострадальную бороду.
– Присоединяйся, – пробурчал я, набивая себе рот вкусным мясом под специальным соусом, который делала Марта.
Гном сначала сидел, не глядя на накрытый стол, но, когда ароматы еды распространились по всей комнате, то я, исподтишка наблюдая за ним, с удовлетворением заметил, как он подцепил протезом кусочек мяса и отправил его в рот. Я улыбнулся про себя, но сделал вид, что полностью занят едой. Гном, прожевав первую порцию, взялся за дело всерьёз. Следующие десять минут в комнате слышно было только чавканье. Наевшись, я с удовлетворением откинулся на спинку стула. Гном, вычистив свою тарелку, удовлетворённо крякнул и тоже сел посвободнее.
Посмотрев на мою выжидающую физиономию, он скривился, но всё же сказал:
– Да поеду я, поеду. Мне не хочется возвращаться, очень не хочется, вот из-за этого, – гном потряс своими протезами, – но не могу же я допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось?
Я радостно вскрикнул и кинулся обнимать гнома.
– Что за нежности телячьи, – отпихивая меня, ворчал гном, – а ещё барон…
– Если ты согласен, чего же бегал от меня столько времени? – возвращаясь на место, спросил я.
– Потому, что и сейчас не хочу ехать к Подгорному престолу, – спокойно ответил гном, – слишком многие знают меня другим Дарином, а не вот этим. – Гном снова потряс своими протезами. – Но оставить тебя в такую трудную минуту я тоже не могу, – продолжил он, – потом не смогу простить себе, я ведь говорил, мастер всегда ответственен за своих учеников.
– А что с кузней? – спросил я его.
– Я всю неделю приводил её в порядок, спрятал все инструменты в один из погребов. Смазал их салом, замотал в промасленную ветошь, чтобы не ржавели. Хоть внутренне я и сопротивлялся отъезду, но совесть не давала мне выбрать лёгкий путь, и на всякий случай я готовился, – хмуро сказал гном.
– Дарин, ты просто молодец, – улыбнулся я ему, – я не подведу тебя у вашего короля.
– Можешь не подлизываться, – улыбнулся Дарин, – я ведь уже согласился.
Я засмеялся и объявил:
– Ну, тогда мы выезжаем через три дня.
Гном понимающе кивнул.
– Какой дорогой поедем? – спросил он.
– Ну, я интересовался у Рона, он говорит, что можно попасть в земли гномов или через Бордос, или через Тарон.
– Лучше поедем лучше через Тарон, я знаю краткий путь оттуда до наших подземных поселений, – ответил Дарин.
– Тут я полностью прислушиваюсь к вашему мнению, мастер, – почтительно сказал я, – вы лучше всех нас знаете, как лучше добраться до Подгорного престола.
Три дня пролетели, как один час, поскольку герцогский управляющий постоянно просил меня поделиться мыслями, что я планировал делать в феоде для того, чтобы увеличить прибыли. Он, кстати, проникся ко мне безграничным уважением, когда прочитал гроссбухи покойного барона, а затем мои. С того самого дня чуть ли не ежечасно почтительно интересовался, не могу ли я уделить ему немного времени для объяснения причин уже сделанных и перспектив планируемых нововведений.
Я в последний раз окинул взглядом собравшихся во дворе слуг и дружину, и, сидя в бричке вместе с Дарином и Роном, отчего она стала сразу тесновата, обратился к ним.
– С завтрашнего дня я больше вам не хозяин, трудитесь честно и управляющий герцога примет вас на работу. Прощайте, может быть, мы не скоро встретимся.
Марта расплакалась, даже староста со Штырём смахнули слезинки со щёк. Затягивать прощание я не хотел, поэтому кивнул Рону, тот щёлкнул вожжами, и мы тронулись. Спереди и сзади нас ехали по пять воинов Карога.
Часа четыре мы ехали, даже не разговаривая друг с другом, только провожая взглядами землю, на которой мы все вместе встретились и познакомились.
– Может, перекусим на ходу? – нарушил тишину нубиец. – Я видел, как Макс прятал котомку с едой под сиденье.
– Надо было самому о себе позаботиться, – притворно возмутился я, – своё я для себя готовил.
– Давай уже, делись, – улыбнулся хмурившийся до этого гном. – Сам знаешь этого нубийца, пока не
