Новые приключения в Стране Литературных Героев

А ну, лошадки, поживей! Ножками, ножками! А ну!.. И народу же в этом самом королевстве! Эй, господа, дорогу, дорогу! Люди по делу едут, понимать надо! Чего под колеса лезешь? Тебе, тебе говорю, шляпа! Ну да, с пером, какая же еще? Дорогу!

Сирано де Бержерак.

Покуда не треснул наш мир пополам,
Не мы уступаем дорогу, а нам!..
Дорогу, дорогу гасконцам!
Мы юга родного сыны!
Мы все под полуденным солнцем
И с солнцем в крови рождены!

Сэм. Эка невидаль, гасконцы! То-то и беда: столько вас развелось, что бедной лошадке ступить некуда!

Гена. Да погодите вы! Это же он! Тот, кто нам нужен! Вот здорово!.. Простите, пожалуйста, но мне так приятно, что я вас встретил!

Сирано.

И мне, коли уж вы готовы извиниться!
Вы, сударь, вежливы. Не то что ваш возница!
Представиться позвольте: Сирано
Де Бержерак...

Гена (от радости нечаянно угодил и в размер стиха и в риф­му). Я знаю вас! Давно! Мы как раз вас-то и ищем. Понимае­те, какое дело: нам тут надо кое-что выяснить насчет одного поэта...

Сирано.

Поэта? Он, выходит, мой собрат?
Ни слова больше: я помочь вам рад!

Гена. Нет, вы все-таки послушайте. Я вам письмо прочту от Гали Трусовой из Казани. Вот: «Кюхля очень много терпел от насмешек. Во-первых, многие его не признавали за поэ­та. Во- вторых, злились на то, что он горячий, несдержан­ный. В-третьих, смеялись над его внешностью, над длинным но­сом...»

Сирано.

Над носом?

(Горько смеется.)

Как вы в хитростях неловки!
Советую вам приобресть сноровки!
Что там за Кюхля? Для чего уловки?
Меня не проведете все равно.
Мой нос велик – сие неоспоримо,
Но Бержерак живет без псевдонима,
Без маски, без убежища, без грима...
Ведь это – про меня? Про Сирано?

Гена. Так я и знал, что вы про себя подумаете! Только, честное слово, письмо не про вас. Оно про другого поэта, и мы хотим, чтобы вы...

Сирано (с готовностью).

Чтоб я помог? Извольте, господа!
Я в путь готов...

(Деловито.)

Когда же? И куда?

Гена. Да в книгу, где про этого поэта, про Кюхельбекера, говорится! В общем, если вы не против, садитесь в наш Дили­жанс... вот тут вам поудобней будет... и... Мистер Уэллер, вперед!

Сэм. Нно, мои резвые! Красавцы!..

Лошади вовсю стараются оправдать похвалу своего кучера, и вот мы уже у цели. Даже слышим голоса двух подружек... Впрочем, нет, одной. Эта одна, Софочка Греч, персонаж повести Тынянова «Кюхля», так разговорчива, что словеч­ка не дает вставить своей подруге, как та ни старается ее пе­ ребить.

Софочка. Ах, ма шер! Что у нас вчера было! Опять урод приходил... Ах, что же тут непонятного? Ну, Кюхельбекер этот противный, я его всегда так называю. Вообрази, стихи свои читал! Папенька нам страшные глаза делает, а он ничего не видит, читает. Папенька совсем мало его слушал, а когда тот кончил, сказал: «Ах, это бесподобно у вас вышло!» Тот обрадовался, а папенька даже и не слушал!.. Нет, нет, молчи, я еще не все рассказала! За обедом урод задумался, я ему и говорю: «Мсье Кюхельбекер, отчего вы сегодня рассеянны?» А он, вообрази... ха-ха-ха... ох, не могу, ма шер... А он: «Мерси, говорит, мадам, я совершенно сыт!» Я со смеху умерла!..

Сирано (мрачно).

Урод... Увы, и я с таким клеймом знаком...
А кто это здесь мелет языком?