врата пред ним.
Пожелал очутиться во Мирград-Земле подле горы Арат. Кликнул тогда князь лунный Елирея да велел с делами управляться, покуда надобно – стало быть княжить на Раде теперече заместо него.
Был смущён немного витязь юный, но всё ж возрадовался в душе шибко. Попрощались оба крепко обнявшись, и молодой юноша остался посреди покоев сызнова отстроенных.
А Симер в мгновение ока очутился во Мирград-Земле, и взору его вскоре предстала гора Арат, сияя своим великолепием, будучи слегка припорошена снегами.
На Буяне был рад люд правителю новому, другу Алеана, воеводе Велию. Состязались в боях кулачных да в прочих премудростях дела ратного добрые молодцы да девы воительницы, коих приехало во множестве великом из земель, где жили люди цвета кожи красного.
Зачастую одолевали девы мужиков и было то удивительно, что всё же могли быть, коли надобно, хрупкими и ласковыми со своими избранниками. Потешался народ и постепенно привыкал к новым порядкам и к жизни на суше во землях родных.
152.
Арил да Левень воротились во края, где прежде обитали, во земли людей с кожей красной, да обет дали не причинять вреда боле ни тварям живым, ни людям, хоть и грешным. Ирия последовала за избранником своим, и в Арконе правил совет из двенадцати мудрецов в те поры.
Как-то днём светлым собрались двое на горе Арат у Ара, Елирей да Симер. Хозяин палат начал речь:
– Время пришло, – говорил он, – Белозёрью увидать сваго князя первородного. Несёт он в себе воплощение древнее и оберегать его надлежит нам всем. Выпала нелёгкая судьба на его долю. Дети его, что народятся, жить подругому станут, но будь, что будет. Передать всё же умение и навыки нам предстоит молодому владыке.
Порадовал меня ты Симер безмерно за время, что прожил здесь. Открылось в тебе колесо света вещего, что оком всевидящим кличут. Да не в созерцании пригодится оно. Удел вихря светлого – управу чинить над живыми и над покинувшими мир Яви. Каждый из рода людского закрутить тот вихрь может, но не каждый совладать сумеет с той силой. Твоей долей Симер будет преданность молодому Атлану. Будешь ему другом старшим и, коли забредёт не туда дух его светлый, возвернуть тебе велено на колею покона юного послушника.
Ты же, Елирей, развил в себе вихрь сердца чуткого. Без него, словно без света, око всевидящее слепнет. Передашь своё умение молодому ученику. А я уж поведаю на первых порах сыну Алеана и Селы, как совладать с вихрем живота да как пренебречь мирскими благами, не поддаваясь соблазну. А теперь ступайте и приведите ко мне мальца. Светлый час настаёт.
Маленький Атлан в саду огромном играл, забавляясь и наслаждаясь светом солнца ярким да птах щебетанием, вдыхая свежесть утренней росы. Села, мать его, ни о чём не ведала, так как просил Ар у Алеана держать в тайне беседу ихнюю. Исполнилось молодому князю в тот день восемь годков.
Вот Алеан с супругой вышли на веранду расписную и среди тенистых дерев увидали сына в окружении двух фигур длинных в тёмных одеяниях.
153.
Постепенно прижился воевода Велий на Буяне. Полюбил его народ. Стали чествовать ако князя родного, Алеана.
Был не молод уж воин да всё ж силён телом и духом. Как-то раз довелось ему сидеть на бережку озера малого, коих появилось во множестве великом после потопа. Дремал Велий, веки закрывались сами по себе, и тут почудилось новому князю буянскому, будто слышит он, как рыбы меж собой толкуют. Одна рыбина, что покрупнее, другой говорила:
– Перемены грядут для нас с тобой дочь моя. Чую дыхание божественное я над собою. Быть чему-то необычному вскоре.
Подремал ещё немного Велий – голоса уж пропали, тишина опустилась. Глядь, а из воды воин и воительница в длинных чёрных накидках выходят, латы блестят железные, словно чешуя рыбья. Понял Велий, что то и есть твари, чей разговор он слышал. Да было ему невдомёк, что за сила такая превратила их в людей из плоти и крови.
Тут вихрь закружил посерёдке озера и из него, будто из лесу дремучего, вышел на свет сам Перун.
Поклонился в пояс воевода правителю древнему да всё никак в толк не возьмёт – по что тот рыб озёрных в воинов обратил.
Словно увидев насквозь мысли князя, ариец начал речь:
– Прожил ты жизнь длинную Велий, – говорил он. – Поведал добра и зла на веку своём. Быть тебе первым учителем сыну князя Алеана и Селы. Три срока малых проведёт он с тобой на Буяне. Душа мальчика не готова к преобразованиям светлым. Взойти на ступень первую к Свету поможешь отроку.
Научишь, как совладать с телом бренным да как уберечься от грехов плоти. Умеренность в еде, скромность и силу богатырскую поможешь развить мальцу. Река меж силами высшими и низшими раскроется вширь, дабы смог подчинить Атлан тело своё душе своей.
О беседе нашей никому знать не надобно. Воин и воительница, отец и дочь, две рыбы, что обратил я в людей, помогут во всех делах твоих, приведут тайно будущего князя арийского на это озеро. Смастеришь здесь сруб небольшой, да как прибудет Атлан, примешься за его обучение.
Когда выйдет срок, найдёт тебя Ар, древний мудрец, что на горе Арат проживает теперече. До тех пор укрою я вас от всех и вся. Ежели раньше срока отдать отрока ко старцу и послушникам его в обучение – не сдюжит тело молодое натуги и всей силы, что будет в него вложена.
Быть добру надлежит в соизмерении с малой толикой зла.
То, что укроешь Атлана, не будет добром считаться. Всё ж принесёт Свет всей Мирград-Земле деяние сие.
Молвил Перун те слова и исчез вместе с вихрем, да гладь озера вновь распрямилась, и тишина окутала всё вокруг.
