самим собой и рассказать о себе все-все! Рядом с тобой я просто счастлив и мне больше ничего не надо. Мне хочется лишь одного – чтобы ты была счастлива вместе со мной. Я не прошу тебя что-то менять в своей жизни или самой меняться ради меня. Я прошу тебя лишь об одном: дай мне шанс сделать тебя счастливой, и я сделаю все для того, чтобы ты ею стала!
– Шон, извини, но не все так просто. У меня есть парень, который хочет на мне жениться.
– Нет, я не верю тебе! Ты специально так говоришь, чтобы я от тебя отстал!
Я вздохнула и рассказала о Тиме. Странно, но слухи о том, что мы с Тимом собираемся пожениться каким-то образом обошли его стороной.
– Придется его бросить, – безапелляционно заявил Шон. – Он тебе не подходит, неужели ты этого не видишь!? Кэт, он же полицейский при базе! Да у них мозгов ровно столько, чтобы на курок нажимать хватало!
– Может и так. Но он уже сделал мне предложение.
– И ты согласилась?!
– В данный момент я не думаю, что это было бы правильным, – дипломатично ответила я.
– Вот и хорошо, потому что ты за него не выйдешь, – сказал он твердо.
– Однако это еще не значит, что я даю шанс тебе, – быстро добавила я, пока он не расценил мой на редкость обтекаемый предыдущий ответ как согласие встречаться с ним, разорвав отношения с Тимом. – … Что ты вообще от меня хочешь? – устало спросила я. – Ты через месяц уедешь. И что будет дальше?
– Как это – что?! Буду делать тебе визу невесты. Я уже документы начал собирать, – ответил он деловито.
Я расхохоталась:
– То есть ты для себя все решил, а что я там отвечу – дело пятое?
– Ну, можно и так сказать. Ты меня непременно полюбишь, потому что я сделаю тебя самым счастливым человеком на свете!
– Дай мне время подумать, хорошо? – попросила я.
– Думай, конечно, но только недолго, – «разрешил» он.
За разговорами время незаметно подобралось к шести утра, когда первые солнечные лучики уже принялись заглядывать в окна.
Я ушла, но чем дальше отходила от его дома, тем сильнее тянуло меня назад. Я шла очень медленно, буквально физически преодолевая сопротивление сотни магнитов, тянувших меня обратно. К нему.
Именно в тот момент я поняла, что пропала.
Снова. Еще сильнее, чем когда-либо. Безвозвратно.
У нас с Шоном еще не было не то, чтобы «близости», у нас с ним еще вообще можно сказать ничего не было, но каким-то шестым чувством я уже понимала, что кроме него никто и никогда мне больше не будет нужен. Я действительно никогда прежде не испытывала к кому-нибудь столь сильного влечения. Ни духовно, ни физически. И от осознания этого мне было очень страшно. Ведь все могло кончиться для меня весьма и весьма плачевно.
Лишь находясь дома, одна, я хоть как-то еще могла мыслить трезво (рядом с ним эта способность начисто пропадала!). На расстоянии с меня словно спадал дурман, и я снова и снова убеждала себя, что так не бывает, что все это слишком уж напоминает дешевый слезливый роман, которому нет места в жизни. Я клялась себе, что больше к нему ни ногой! Прочь, прочь, бежать!
Но он приходил, и я опять попадала под его воздействие. Он стал для меня своеобразным наркотиком, от которого не было сил отказаться.
Несколько ночей подряд я приходила к Шону в его съемную квартиру, и мы говорили, говорили, говорили… Обо всем на свете, часами.
Один раз я пришла туда даже со Шпиком, – Шон пригласил к себе нас обоих.
Мы посидели немного, поболтали, и Шпик уснул под наше размеренное бормотание.
Когда он проснулся спустя пять часов, мы все так же мирно сидели на диванчике подле него и разговаривали.
– Так, мне на работу пора, – засобирался Шпик.
– Ой, и мне тоже пора спать, утро уже, – побежала я следом за другом, цепляясь за него, как утопающий за соломинку.
Мы вышли на улицу, в прохладную утреннюю свежесть.
Шпик достал сигарету и прикурил, глядя на меня смешливыми глазами:
– Ты попала, подруга, – как всегда – коротко и ясно – резюмировал он.
– Почему это? – уточнила я, с трудом стряхивая с себя мысли о немедленном возвращении к Шону.
– Потому. Люди, которые находят о чем говорить на протяжении пяти часов подряд, просто-таки созданы друг для друга. Неужели ты об этом не знала?!
Впрочем, я и без него отчетливо понимала, что от судьбы мне, видимо, не убежать.
Все это время мне названивал Тим, которого не выпускали за территорию базы.
Я рассказала ему, что хожу в гости к Шону, но уверяла, что между нами ничего нет. В общем-то, я не врала, хотя и немного недоговаривала. Дело в том, что между нами пока не было лишь физической близости, но мысли мои постоянно были о нем. Так что душа моя уже давно изменила Тиму и ничуть об этом не сожалела.
Я была уверена, что в любом случае порву с ним, даже вне зависимости от того, будет у нас с Шоном что-то дальше или нет, просто пока не находила смелости сказать ему об этом.
Немного поспав после ночных посиделок, я позвонила Шону, и мы решили поехать в парк. Взобравшись на одну из сопок, мы разместились на живописной полянке и вновь стали о чем-то говорить.
Я лежала на траве, подоткнув под голову куртку. Он сидел рядом.
– Так ты подумала? – спросил он.
– О чем? – прикинулась я «валенком».
– О том, чтобы дать мне шанс, – напомнил Шон.
– Мне страшно, – честно призналась я. И действительно – я просто до умопомрачения боялась, что он обманет меня, как другие. – …Если ты хочешь, мы можем заниматься любовью. Но не требуй от меня того, чего я дать не могу – мою душу.
– Пожалуй, тогда я подожду. Мне ведь не только тело от тебя нужно, – произнес он чуть слышно и ласково потрепал мои волосы.
Я отвернулась и заплакала: «Ну почему я не могу ему просто поверить?! Почему мне так трудно просто взять и сделать это?!» Я жутко злилась на саму себя, но изменить что-либо не решалась.
– Хотя тело у тебя – что надо! – весело продолжил он. – Отличное приложение к тому, что здесь и здесь, – он приложил руку сначала к моему лбу, а затем к груди, к сердцу.
Я рассмеялась, утерла слезы и взяла его за руку.
Так мы и пролежали рядом около часа, пока не настало время ехать обратно.
В тот же вечер я, наконец, решилась: «Дам я ему этот шанс, а там – будь что будет!». Я поняла, что от этого парня мне все равно никуда не деться, так что позволила себе рискнуть.
Шон весь вечер смотрел клипы на большом экране, периодически поглядывая на меня. Когда в баре почти никого не осталось, я подошла к нему и незаметно передала ключ от квартиры.
– Ты же знаешь, где я живу? – тихонько уточнила я.
– Да.
– Иди туда. Я приду, как только освобожусь.
– Хорошо.
Кое-как дождавшись ухода последнего клиента, я побежала домой.
Не включая свет в комнате, Шон лежал на кровати.
– А чего ты в темноте сидишь? – удивилась я.
– В тауне каждый патрульный знает, что это – твоя квартира и быть сейчас здесь никого не должно. А мне – так тем более нельзя здесь находиться. Я, кстати, чудом встречи с одним из них избежал. Прямо здесь, около дома.
– Думаю, это Тим попросил, чтобы меня покараулили, пока он «невыездной».
