Прародина Русов

определенной степени пренебрежительно-ироническое. Сравним современные понятия «золотарь» (уборщик нечистот) или болезнь «золотуха». «В целом ряде исторических индоевропейских диалектов происходит замена первичного индоевропейского слова для 'золота' новообразованиями, связанными преимущественно с основой *ĝ^[h]el — 'желтый'. (…) Индоевропейское *ĝ^[h]el — 'желчь' (от 'желтый') (…) Диалектное распределение слов в значении 'желчь' (греческо-латино-германо-славянский) дает основание по схеме членения диалектов индоевропейского языка постулировать слово в этом специфическом значении уже для индоевропейского» [1, с. 714, 816]. Все это, вероятно, отражает древнейшее положение дел, когда серебро ценилось гораздо выше золота, было самым ценным материалом.

Ε. Н. Черных проанализировал данные по металлургии IV–III тыс. до н. э. (даты, вероятно, некалиброванные, т. е. неоправданно «омоложенные» почти на тысячу лет — речь должна идти о V–IV тыс. до н. э.): «Базой данных послужили 32–33 тыс. многообразных металлических изделий, обнаруженных в различных памятниках южной половины Восточной Европы, Кавказа, Малой Азии и Балкано-Карпатья. …Из 32–33 тыс. всех металлических изделий 23–24 тыс. относятся к золотым украшениям и только лишь 8500 предметов сделано из бронз или меди; несколько сотен изделий изготовлено из серебра, свинца и некоторых других металлов. Уже эти первые цифры бесспорно говорят нам о том, что по существу не менее 3/4 всех металлических предметов должно быть сразу же отнесено к разряду «символических»: ведь из золота и серебра выделывались лишь украшения и культовые вещи» [226, с. 163]. Обратим внимание на соотношение встречаемости золотых и серебряных изделий: на более чем двадцать тысяч золотых украшений приходится лишь несколько сотен серебряных. Очевидно, что серебро среди других металлов (и вообще материалов) служило для индоевропейцев самым высшим символом.

Во-вторых, серебро у древних индоевропейцев было атрибутом жрецов: «Анализ названий металлов в индоевропейском дает возможность установить некоторую систему цветовых противопоставлений, соотнесенных с металлами: *Hark'- 'блестящий', 'белый' ~ 'серебро'; *ĝ^[h]el- 'желтый', 'желто-зеленый' 'золото'; *reud^[h] - 'красный', 'темно-красный' ~ 'медь'. Типологически такую индоевропейскую систему цветов, соотнесенных с металлами, можно считать характерной для социально достаточно развитых культур с символическими значениями цветов, соотносимых как с металлами, так и с явлениями иного порядка, в частности социального…Не исключено, что названия самих цветовых признаков возникли в соответствии с именами металлов, которые воспринимались по свойственным им цветовым признакам… Общеиндоевропейское название 'бога' *t'eiu увязывается этимологически с корнем *t'ei- 'светить', 'блестеть'. Производные от этого же корня образуют слово в значении 'день' — *t'iu-» [1, с. 714]. Иными словами, название «Харьков» имеет четкий священный, сакральный оттенок — «белый», «блестящий», «светлый», «относящийся к богу». Еще раз обратим внимание: этимологии названия реки Харьков в значении «Светлая», «Блестящая», «Божественная» — это та же самая этимология, что и «Серебряная».

«С каждой индийской варной (varna- буквально: 'цвет') связывается определенный цвет: брахманы объединялись с белым цветом, кшатрии — с красным, вайшья — с желтым, шудры — с синим. Аналогично индийским варнам иранские социальные ранги также ассоциируются с цветом: у жрецов — белый цвет, у воинов — красный, у земледельцев — синий. Любопытно, что у кельтов аналогичные социальные ранги ассоциируются с теми же цветами: ранг жрецов-друидов символизирует белый цвет, ранг воинов — красный. Характерно, что во всех этих традициях, как древнеиндийской, так и авестийской и кельтской, первые два ранга — жрецов и воинов — характеризуются одинаковыми цветами, соответственно белым и красным, при цветовом различии по отношению к третьему рангу (земледельцев и ремесленников). Такие одинаковые цветовые ассоциации у первых двух рангов в индоиранской и кельтской традициях позволяют сделать вывод о древности такого противопоставления и его принадлежности к общеиндоевропейской эпохе» [1, с. 788]. Выше уже щла речь о том, что в ямной культуре «серебряные спирали связаны почти исключительно с захоронениями с повозками, медные украшения (браслеты, бусина) — с погребенными с топорами» [130, с. 76–77].

Таким образом, среди богатой (как мы уже убедились) индоевропейской гидронимики нашего края название «Харьков» занимает особое место. Это сакральное название, обозначающее правящее сословие жрецов и самый священный материал индоевропейцев. Не исключено, что на Серебряной реке Харьков находился и некий межплеменной культовый жреческий центр. Вспомним народную мудрость: «свято место не бывает пусто».

Пока ничего нельзя сказать о возрасте древнего Харьковского городища. Увы, здесь можно лишь повторить замечание из того же «Описания Харьковского наместничества» XVIII столетия: «Городищ, или оставшихся развалин старых городов по здешним местам довольно, по большей части земляные валы с внутренними погребами; но о таковых древностях по преданиям никаких обстоятельных известий не дошло» [15, с. 39].

Но во всяком случае о возрасте имени реки Харьков можно уверенно утверждать, что оно древнее египетских пирамид и восходит к V–IV тысячелетиям до нашей эры — ко времени существования единого индоевропейского народа и индоевропейского языка.

10. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подведем итоги. Данная книга претендует на окончательное решение проблемы расположения прародины всех индоевропейских народов. Отсюда предки индоевропейских народов начали расселяться по всему миру.

Это была территория среднестоговской археологической культуры на раннем этапе ее существования. Точнее, следует вести речь о среднестоговской культурной и, вероятно, политической общности, куда наряду с собственно среднестоговцами вошли соседние племена днепро-донецкой культуры и, возможно, еще ряд других. Далее мы кратко сформулируем основные аргументы в пользу этой концепции:

1. Аргумент топонимики. Именно на территории среднестоговской культуры сохранилось наибольшее в мире число древнейших индоевропейских гидронимов, восходящих непосредственно к общеиндоевропейскому языку. В то же время ни одна из других предполагаемых «индоевропейских прародин» не имеет подобной древнейшей индоевропейской гидронимии.

2. Аргумент лексической реконструкции. В индоевропейском языке реконструируются термины растительного и животного мира, географической среды, климата, хозяйства, общественной жизни, которые в совокупности наиболее соответствуют именно территории среднестоговской культуры. В то же время более восточные районы Поволжья однозначно исключаются из территории возможной индоевропейской прародины («аргумент бука» и т. п.).

3. Аргумент археологической ретроспективы. Среднестоговская культура является древнейшей археологической культурой, индоевропейский этнический характер которой никем и никогда не ставился под сомнение. При этом для всех позднейших археологических культур, индоевропейский этнический характер которых доказан, можно доказать также их генетическую преемственность со среднестоговской культурой.

4. Аргумент качественного скачка. Индоевропейские народы сыграли уникальную роль в мировой истории, поскольку в эпоху среднестоговской культуры сделали два величайших изобретения: начали ездить на лошадях и изобрели колесные повозки. Это привело к быстрым качественным изменениям всей их культуры и образа жизни. Это также послужило стимулом к объединению в единый народ по крайней мере