сюда пришел. Та, которая мгновением раньше щедро рассыпала эхо ненавистных шагов. Тупиковая улица, утыкающаяся в бывшую площадешку. С тех еще времен, когда всего Патеса было — полтора дома да пяток амбаров. Тогда центр города здесь и обретался. Давно уже дома перегородили почти все улицы, ведущие к бывшей Главной площади. Да и сама она сменила название на Забытую. Только здесь и добра было, что мусор, помои и всякая прочая дрянь. Городские власти не желали прикармливать бездомных, которых на иной свалке побольше, чем мусора. Отбросы свозились на Забытую площадь, благо туда в здравом уме даже последний придурок не забредет, а раз в десять дней городской маг мановением руки уничтожал весь мусор. А за десять-то дней много чего накидать можно. Лиах, обозрев окрестности, аж попятился. Куда ни глянь — есть на что посмотреть. Всякого. Одного только нет: Дайра Кинтара.
Морской Король все же подошел к отбросам почти вплотную... ей-ей, я все больше начинал его уважать. Но драная кошка, злобно мяукнувшая на незваного пришельца, никак не могла быть Кинтаром. Не иначе, обмануло Лиаха дробное эхо. В другую сторону подался Кинтар, по другой улице... а по какой — это мы выясним. Не может такого быть, чтоб не выяснили.
Когда Лиах удалился окончательно, я приподнял проплесневшую крышку бочонка — кошка с нее так и порскнула — и явил себя миру. Что, ваша светлость, промашка вышла? Ну еще бы. Ты можешь искать меня где угодно, хоть бы и на том свете... но тебе и в голову не придет, что человек может по доброй воле зарыться в отбросы. Воспитание у тебя не то. Князей по помойкам рыться не учат. А я не просто рылся на помойке — я на ней жил. И не забыл еще, как это делается.
А вот что я забыл — так это запах. Вонища в бочонке стояла просто несусветная. И сам я, надо полагать, благоухаю не меньше. Мое счастье, что до реки рукой подать. Не то Лиаху меня и искать бы не пришлось. Он бы меня просто по запаху учуял.
А в Феллирне мне пришлось с полной окончательностью признать, что я Лиаха здорово недооценил. Мало того, что мне ни разу не удалось от него толком оторваться, петляя по городским улицам — ни разу, это ж надо же! — но впервые за время погони ему удалось сократить расстояние. И оно продолжало сокращаться. Он что, и вообще уставать не умеет? Хотя нет, едва ли. Что он выносливей меня — это навряд, а вот ярости у него точно побольше. Он ведь хочет в уплату за Кеану отнять мою жизнь — а я всего лишь спасаю собственную. Ясно же, у кого из нас двоих ярости больше. И эта ярость придает ему обманчивую неутомимость. Он будет гнать меня, покуда не свалится замертво. Беда в том, что я к тому времени выдохнусь. И он меня догонит. А, проваль — до каких же пор я должен бегать от него без отдыха?
А почему, собственно, без отдыха? Почему бы мне и не отдохнуть? Вот и заведение для отдыха. Или
Я наддал ходу из последних сил, обогнал Лиаха на добрых полквартала и нырнул в призывно полуоткрытую дверь борделя. И тут же, пока меня никто не успел заметить, ринулся за ближайшую занавесь. Получилось! Никто не окликнул меня, никто не заорал... я постоял немного, переводя дыхание и прислушиваясь — нет, все спокойно — и двинулся в обход заведения от занавески к занавеске. Благо в любом уважающем себя борделе этого тряпья столько, что при желании там слона из королевского зверинца поселить можно, и никто бедное животное не обнаружит. Если, конечно, не станет нарочно искать. Вот Шенно Лиах меня точно станет искать, ни одной занавески без внимания не оставит... так я ведь и не слон. И мне жизнь прожить за портьерами без надобности. Мне нужно всего-навсего добраться до черного хода, покуда Лиах не вломился в парадную дверь.
Пробираясь по-за портьерами в поисках этого самого черного хода, я увидел много разного всякого, и кое-что меня изрядно позабавило. Например, лица тутошних красоток. Ведь если их отмыть, ни одна из них деревенской девушке в красоте не уступит... ну, или почти ни одна. Так зачем они над собой так издеваются? Или это мода такая городская? Хотя женщины, виденные мной на улицах, размалеваны вроде поменьше. Но все-таки, все-таки... вот если бы какому-нибудь из Богов вздумалось пошутить, и Он сделал бы лица женщин от природы такого цвета, как они малюются... да они бы глаза себе выцарапали с горя! Тогда — зачем? Не понимаю. Наверное, кому-то нравится... этих я тем более не понимаю. Увидеть рядом с собой в минуту наслаждения, разжмурившись нечаянно, вот такое вот лицо... страшней, по-моему, только одно и может быть: крутить любовь с томной аристократочкой, вроде той, под чьи носилки я сегодня едва не угодил, удирая от Лиаха. Это и вообще женщина не для любви, а для погляду. Утонченное, изящное на вид — а на самом деле вялое, хлипкое тело... стиснешь пальца на ее плечах страстным движением, а ключица — хря-ясть! Нет, мне с девушкой, неспособной хотя бы взвалить меня на загривок, дела лучше не иметь — боязно: еще сломается ненароком.
Поглощенный подобными размышлениями, я и не заметил, как добрался до цели. Черный ход оказался на замке. Вот и отлично. Я сквозь закрытую дверь пройду — а Лиаху придется изрядно поломать голову в попытке угадать, куда я подевался. А я тем временем успею отдохнуть.
Я снял с шеи амулет, открывающий замки. Провел им по двери. Та бесшумно распахнулась, и я скользнул в густые уличные сумерки, беззвучно притворив дверь за собой. Вот теперь и думайте, куда я запропастился, если черный ход по-прежнему на ключ заперт.
Теперь главное — убедиться, что Лиах пожаловал следом за мной в бордель, а не затаился в засаде где-нибудь снаружи. С него ведь станется. Вот сейчас поогляжусь...
И тут окно борделя распахнулось, и из него выплеснулась на улицу такая оголтелая брань, что если бы она плюхнулась на мои плечи вонючими брызгами помоев, я бы ничуть не удивился. Однако... Что там такого стряслось, хотел бы я знать?
Я мигом вскарабкался на дерево, зарылся поглубже в густую листву, и уже из этого безопасного укрытия заглянул в распахнутое окно.
А, проваль — похоже, я перестарался. Или это Лиах перестарался. Он ведь и впрямь ни одной занавески не пропустил — вон их сколько лохмотьями висит... а знатно Морской Король ножом орудует, ничего не скажешь. Окажись я все еще там, и он бы меня вместе с портьерами на один взмах располосовал. Но я здесь... а шлюхи там. И клиенты их. И вышибалы. Лиах явно ведь не снизошел до объяснений — как вломился, так и бросился меня ловить... а потом и обстановку кромсать. Ну что я за дурак! Нашел куда Лиаха вести — Лиаха, полубезумного от предвкушения мести. Ведь я не где-то далеко обретаюсь, я — вот он, совсем рядом. Самую еще малость поднажать — и доберется Лиах до заветной глотки своего врага... попробуй тут не ополоуметь! Он ведь сейчас изъясняться по-людски неспособен... и понимать, пожалуй, тоже. И я его, обеспамятевшего, привел не куда-нибудь, а в бордель... о-ох. Если у кого-нибудь достанет ума стражу городскую кликнуть... впрочем, уже достало. Вот она, стража, оружием бряцает — аж за полгорода слыхать. Они, конечно, остолопы — но их много. Ну же, Лиах — давай! Давай же, Морской Король! Неужто один из лучших мастеров клинка в королевстве даст себя изловить дрянным стражникам? Неужто Шенно не сможет прорваться?
Возможно, он бы и прорвался. Шенно и впрямь умельцы не из последних. Лиах был просто великолепен, я отродясь ничего подобного не видывал. Вышибал он пораскидал по углам, как мешки с тряпьем, а господам клиентам раздавал затрещины и зуботычины не глядя, но каждый раз попадая точно в цель — то кулаком, а то и навершием рукояти ножа. Вот кто никогда и никого не зарежет по случайности. Он ведь и стражу вооруженную не лезвием встретил, а все той же рукоятью. И тем не менее задержать его надолго не удавалось. Он неуклонно приближался к двери.
Возможно, он бы и прорвался. Но тут одна из шлюшек, надсадно визжа, ухватила двумя руками тяжеленный кувшин, набежала сзади и неумело, но от души шандарахнула Лиаха кувшином по затылку.
Я глядел, как безмерно собой довольные стражники связывают обмякшего Лиаха, и только губы кусал от бессильной злости. Перестарался Лиах. Или это я перестарался. Задержать, называется, преследователя хотел. Ничего не скажешь, задержал. Чужими руками. Пока его в местную каталажку оттащат. Пока он там в себя придет. Пока он объяснит внятно, кто он есть такой... или
