Мы шли во внутренний двор. Туда, где замер строй учеников, готовых приветствовать учителя перед общей тренировкой.

В их слаженной шеренге дважды обозначилось зияние. Одно пустое место в ряду новичков — Тхиа. Я велел ему отлежаться, и он отлеживается. И второе пустое место — мое. На него исподволь скашивались взгляды — изредка сочувственные, но чаще откровенно злорадные. В этих взглядах легко было прочесть мое будущее — такое, что я вздрогнул.

— Посмотри, Кинтар, — еле слышно выдохнул мастер Дайр, — ты только посмотри... что, нравится?.. А ведь это я вас такими сделал.

Вас. Не «тебя», но — «вас». Запоздалое понимание огрело меня со всего маху. Вот почему так помрачнел мастер Дайр, когда я заговорил о храбрости Тхиа. Она бесспорна. Как и трусость тех, кто стоит сейчас перед нами. Их тут целый строй — и не просто трусов, а трусов победительных, торжествующих. Я на мгновение представил себе, что должен чувствовать учитель Дайр — и сердце мне словно кипятком окатило.

— Но, мастер, — попытался было шепнуть я в ответ.

— Молчать! — прогремел его выдох. Только для меня, для меня одного. И я подчинился. Теперь я понимал, кого и за что собирается наказать мастер Дайр.

Старшие ученики заслышали приближение учителя первыми, как и обычно. Первыми прекратили переговариваться вполголоса. И первыми повернули головы.

Ни один из них не бросился вчера на выручку Тхиа. Ни один не попытался остановить меня. Иные даже улизнули подобру-поздорову — чтобы не оказаться нежелательными свидетелями. Ладно, с первогодков и взятки гладки — но как есть никто не попытался вырвать жертву из моих рук. А, судя по утренней выходке Тхиа, никто — или почти никто — не постеснялся поливать меня грязью. И все они, не посмевшие защитить мальчишку, глазели на пустоту в том месте, которое еще вчера было моим по праву.

А теперь они увидели меня. И учитель Дайр держался за мое плечо.

Я стоял перед ними. Не среди них. Не как один из них. И не опозоренное ничтожество, не бродяга, пригретый из милости и вчера наконец-то высеченный, как ему и надлежит.

Лучший ученик. Все еще, несмотря ни на что — лучший. Надежная, крепкая опора.

Я смотрел на лица, искаженные, почти изуродованные потрясением — и запрещал себе отворачиваться.

Пальцы мастера Дайра соскользнули с моего плеча, и я едва не вздохнул с облегчением... но нет, все еще только начиналось.

Учитель сделал несколько шагов вперед и опустился на колени.

— Я должен попросить у вас прощения, — отчетливо произнес он, и мне показалось, что я схожу с ума. Или уже сошел. — У вас у всех.

Сделалось так тихо, что казалось, можно слышать, как ветерок шевелит волосы замерших от ужаса учеников.

— Простите меня за то, что вы такие подонки. Это я воспитал вас такими.

Вчера мастер Дайр глядел мне в спину... а сегодня я не видел его лица. Зато я видел лица учеников, видел их глаза...

— Вчера старший ученик Кинтар избил новичка Тхиа. И боец Кинтар был за это наказан. Но вы — вы недостойны даже наказания. Потому что вы не бойцы. Вы — плесень. Никто. Хуже, чем никто. Вчера новичок Майон Тхиа едва не был убит — а вы стояли и смотрели. Вчера старший ученик Кинтар едва не стал убийцей — а вы стояли и смотрели. Вчера я в гневе едва не забил насмерть старшего ученика Кинтара — а вы стояли и смотрели. Никто ни во что не вмешался. Не попытался даже. Вас там все равно что и не было. Вас и здесь нет. Для меня — нет. Простите, что я воспитал вас такой поганью, что я и знать-то вас больше не желаю — с души воротит.

Дайр поднялся и сделал еще шаг к окаменевшему строю.

— И учить я вас больше не могу. Разве что вот он возьмется, — и мастер Дайр дернул головой назад, в мою сторону. — А дальше — как он скажет. Другого учителя вам не будет.

— Но, мастер, — выдохнул я, — я не могу... мне нельзя... если по правде, только один человек достоин принять после вас школу — Майон Тхиа.

— Согласен, — обернулся ко мне Дайр. — Вся беда в том, что он хоть и достоин, но по скудости умения не может. И покуда ты его не поднатаскаешь хотя бы до уровня старшего ученика, школа — твоя. А дальше — на твое усмотрение.

Вот теперь я в полной мере осознавал, что задумал мастер Дайр и кому он сколько отмерил. Тхиа, по мнению Дайра, был наказан уже достаточно. Мое наказание он почел необходимым — и он продолжалось. А для всех остальных оно только началось. Что же до самого мастера Дайра... об этом я и думать не осмеливался.

И еще я осознавал, что на мои многострадальные плечи, не далее как вчера боевым ремнем пользованные, свалилась власть. И что мне с ней делать, я и понятия не имею.

А делать я что-то должен... вот только — что? После всего случившегося... да, я уже не прежний, я предстал перед бывшими соучениками в новом качестве... но есть отношения, которые нельзя продолжать ни в каком качестве. Ни в старом, ни в новом.

Продолжать...

Продолжать?

Да ни за что.

Я сделал шаг вперед. Помолчал. Обвел глазами строй, останавливаясь взглядом на каждом лице. Так, словно вижу их впервые.

— Таар-лайх! — повелительно выкрикнули мои губы.

Таар-лайх. Сигнал к перекличке. В переводе с древнего наречия — «назови себя». Именно этими словами, а не традиционным приветствием, начинали тренировку заезжие мастера, согласные по просьбе учителя поделиться своими секретами. Так начинает занятия новый учитель в незнакомой школе с учениками, которых никогда раньше не видел.

Тишина.

— Таар-лайх! — в моем голосе подбавилось металла.

— Старший ученик Ойт Лерир, господин мастер, — робко послышалось слева.

— Старший ученик Тейн Рамиллу, господин мастер! — этот голос звучал чуть потверже предыдущего. Лерир откликнулся первым, а Рамиллу всего лишь последовал его примеру.

— Старший ученик Фарни Лонс, господин мастер! — ну, этот и вовсе уверен, что поступает правильно.

— Старший ученик Сахаи Нену, господин мастер...

И так далее.

Мастер Дайр, стоя позади меня, усмехнулся — и чтобы знать это, мне не было нужды оборачиваться. Я ее спиной чуял, эту усмешку. Очевидно, когда на спине нет ни клочка целой кожи, чуять она начинает лучше.

И снова — тишина. Все назвали свои имена. Все до последнего новичка. Пришла моя очередь.

— Мастер Дайр Кинтар, — отчеканил я. Резко, сухо и властно. Во все время переклички я собирался с духом, чтобы голос мой прозвучал именно так. Я ведь и вообще был уверен, что «дам петуха».

Не было у меня родового имени. На помойке родовые имена не валяются. Сколько себя помню, не было у меня другого прозвания, кроме как Кинтар — скорее уличная кликуха, чем нормальное имя. Кинтаром я и остался — а Дайром Кинтаром сделался, когда учитель усыновил меня. Все в школе об этом знали, но полным именованием не величали никогда — а зачем? Я и сам думал о себе, как о Кинтаре безродном, и никак иначе. Но сегодня у меня не было выбора. И я впервые услышал, как это звучит — Дайр Кинтар. Услышал из собственных уст.

— На пальцы — начали!

Я велел ученикам отжиматься, намеренно не уточняя, сколько раз, и не задавая темпа. Новый учитель всегда так пробует незнакомую группу. Кто во что горазд. К середине тренировки обычно становится ясно, кто есть кто. Вот я их и пробовал, как новый учитель незнакомую группу. Будто я их и в самом деле

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату