– Ворюги самые натуральные. – Тут он встал и протянул мне руку. – Боб Сала, штатный фотограф, – представился он. – А сегодня ты здесь зачем?
– Ищу, где бы перекусить.
Он улыбнулся.
– На мели?
– Нет, деньги есть. Просто ресторан не найти.
Сала откинулся на спинку стула.
– Тебе повезло. Первым делом здесь как раз следует научиться избегать ресторанов.
– А что? – поинтересовался я. – Дизентерия?
Он рассмеялся.
– Дизентерия, колики, подагра, болезнь Хатчинсона – здесь все что угодно можно заполучить. – Он взглянул на часы. – Подожди минут десять, вместе к Элу закатимся.
Я сдвинул в сторону фотоаппарат и сел на стол. Сала откинулся на спинку стула и снова уставился в потолок, время от времени почесывая курчавую голову и явно отплывая в какие-то более счастливые земли, где было навалом ресторанов и совсем не водилось воров. Смотрелся он здесь довольно нелепо – вроде билетера на каком-нибудь карнавале в штате Индиана. С зубами у фотографа было скверно, ему не мешало побриться, рубашку давно никто не стирал, а ботинки выглядели так, будто он пришел в них пешком аж из самого Гудвиля.
Мы сидели молча, пока из двери кабинета в дальнем конце помещения не вышли двое мужчин. Одним из них был тот высокий американец, которого я видел с вывеской в руках. Другой, лысый шибздик, что-то возбужденно болтал, бурно жестикулируя обеими руками.
– Кто это? – спросил я у Салы, указывая на высокого.
Фотограф оторвал глаза от потолка.
– Тот парень с Лоттерманом?
Я кивнул, резонно предполагая, что лысый шибздик – Лоттерман.
– Его фамилия Йемон, – сказал Сала, снова разворачиваясь к столу. – Новенький – недели две, как прибыл.
– Я видел, как он на улице дрался, – сказал я. – Банда пуэрториканцев наскакивала на него у самых дверей.
Сала покачал головой.
– Выходит, он просто псих. – Он кивнул самому себе. – Наверное, сказал пару ласковых этим профсоюзным кретинам. Здесь ведь сейчас что-то вроде незаконной забастовки – ни одна душа не знает, в чем тут соль.
Тут Лоттерман крикнул из другого конца помещения:
– Эй, Сала, ты чего там делаешь?
Сала даже глаз не поднял.
– Ничего не делаю. Через три минуты ухожу.
– А кто это там с тобой? – спросил Лоттерман, с подозрением меня разглядывая.
– Судья Кратер, – отозвался Сала. – Может знатная заметка выйти.
– Какой такой судья? – переспросил Лоттерман, приближаясь к столу.
– Проехали, – отмахнулся Сала. – Его фамилия Кемп, и он говорит, вы его наняли.
Лоттерман явно был озадачен.
– Судья Кемп? – пробормотал он, а затем, что-то припомнив, широко улыбнулся и протянул мне обе руки. – Ах да – Кемп! Рад тебя видеть, дружище. Когда прибыл?
– Сегодня утром, – ответил я, слезая со стола, чтобы пожать ему руку. – Почти весь день я проспал.
– Отлично! – похвалил Лоттерман. – Очень даже мудро. – Он порывисто кивнул. – Теперь, я надеюсь, ты готов.
– Пока еще нет, – сказал я. – Перекусить бы не мешало.
Он рассмеялся.
– Нет-нет – завтра. Сегодня вечером я тебя на работу не поставлю. – Он снова рассмеялся. – Нет, и хочу, чтобы вы, парни, хорошо кушали. – Он улыбнулся Сале. – Наверное, Боб собирается тебе город показать, ага?
– Как пить дать, – заверил Сала. – Издержки за счет заведения, ага?
Лоттерман нервно рассмеялся. – Ты знаешь Боб, что я имею в виду. Давай попробуем вести себя цивилизованно. Тут он повернулся и поманил к себе Йемона, который стоял посреди комнаты, изучая дыру в подмышке.
Йемон подошел к нам размашистой косолапой походкой и вежливо улыбнулся, когда Лоттерман меня подставил. Роста этот парень был высокого, а на лице его читалась то ли надменность, то ли что-то такое, чего я так сразу не определил.
Лоттерман с довольным видом потер руки.
