– Ну как, Боб? – произнес он с ухмылкой. – Славная у нас команда собирается, ага? – Он хлопнул Йемона по спине. – Старина Йемон как раз поцапался с теми коммунистическими ублюдками на улице. Они просто хамы – их следует посадить.
Сала кивнул.
– Очень скоро они кого-нибудь из нас прикончат.
– Брось, Боб, – отозвался Лоттерман. – Никого они не прикончат.
Сала пожал плечами.
– По этому поводу я сегодня утром звонил комиссару Рогану, – пояснил Лоттерман. – Мы не можем терпеть подобного безобразия – это прямая угроза.
– Святая правда, – согласился Сала. – Но только к черту комиссара Рогана. Нам нужно несколько «люгеров». – Он встал и стащил со спинки стула пиджак. – Ну, пора на выход. – Он взглянул на Йемона. – Мы к Элу – ты проголодался?
– Буду немного позже, – ответил Йемон. – Хочу посмотреть, как там квартира и спит ли еще Шено.
– Ладно, – сказал Сала и поманил меня к двери. – Пошли. Выйдем через задний ход – драться меня что-то не тянет.
– Осторожнее, парни, – крикнул нам вслед Лоттерман. Я кивнул и последовал за Салой. Лестница привела нас к металлической двери. Сала перочинным ножиком поковырялся в замке, и дверь раскрылась. – А снаружи так не получится, – заметил он, когда я вслед за ним вышел в проулок.
Его машина оказалась крошечным «фиатом» с открывающимся верхом, наполовину съеденным ржавчиной. Заводиться она не пожелала, так что мне пришлось выбраться и толкать. Наконец эта рухлядь заработала, и я запрыгнул в салон. Мотор мучительно ревел, пока мы катили вверх по холму. Я сильно сомневался, что мы одолеем подъем, однако старая машинка мужественно перевалила через гребень и вскоре пустилась вверх по еще одному крутому холму. Салу такая нагрузка, похоже, не заботила, и он давил на сцепление всякий раз, как мотор собирался заглохнуть.
Припарковавшись рядом с Элом, мы прошли в патио.
– Я возьму три гамбургера, – сказал Сала. – Больше он ничего не подает.
Я кивнул.
– Без разницы – лишь бы побольше.
Сала подозвал повара и сказал, что нам нужно шесть гамбургеров.
– И два пива, – добавил он. – По-быстрому.
– Хорошо бы рома, – вмешался я.
– Два пива и два рома, – громогласно объявил Сала. Затем он откинулся на спинку стула и закурил сигарету. – А ты репортер?
– Ага, – отозвался я.
– И как тебя сюда занесло?
– А в чем дело? – спросил я. – Разве хуже Карибов не бывает?
Он хмыкнул.
– Тут не Карибы. Тебе надо было дальше на юг двигать.
С той стороны патио притащился повар с нашей выпивкой.
– А раньше ты где был? – поинтересовался Сала, снимая бутылки пива с подноса.
– В Нью-Йорке, – ответил я. – А до Нью-Йорка в Европе.
– Где в Европе?
– Да везде. В основном – в Риме и Лондоне.
– «Дейли Американ»? – спросил он.
– Ага, – сказал я. – Подвернулась временная работенка на шесть месяцев.
– Фреда Баллинджера знаешь? – спросил Сала.
Я кивнул.
– Он здесь, – сказал он. – Все богатеет.
У меня вырвался стон.
– Блин, вот ведь мудак!
– Скоро его увидишь, – пообещал Сала. – Он часто у конторы ошивается.
– За каким хреном? – поинтересовался я.
– К Доновану присасывается. – Он рассмеялся. – Говорит, был завотделом спорта в «Дейли Американ».
– Мудаком он был, а не завотделом, – сказал я.
Сала рассмеялся.
– Однажды вечером Донован его с лестницы спустил. Потом он какое-то время не показывался.
