Я отнес сандвич с ветчиной и тарелку супа к кровати. Утренняя яичница с беконом по-прежнему там стояла, холодная и засохшая. Я убрал тарелку со столика и поставил туда свежую еду.
Шено подняла глаза и улыбнулась.
– Ты такой хороший, Пол.
– Я не хороший, – бросил я по дороге на кухню. – Просто я немного смущен.
– Почему? – спросила она. – Из-за того, что случилось?
Я отнес свой обед на стол у окна и сел.
– Угу, – после короткой паузы буркнул я. – Ты… гм… твои поступки в эти несколько дней были… гм… мягко говоря, малопонятными.
Шено вдруг стала усердно разглядывать свои ладони.
– Почему ты меня впустил? – наконец спросила она.
Я пожал плечами.
– Не знаю. А что, ты думала, я тебя не впущу?
– Я не знала, – ответила она. – Я не знала, как у тебя настроение.
– Я и сам не знал, – пробормотал я.
Внезапно Шено перевела глаза на меня.
– Я не знала, что мне делать! – выпалила она. – Когда я села на тот самолет, мне хотелось, чтобы он разбился! Мне хотелось, чтобы он взорвался и утонул в океане!
– А где ты взяла билет на самолет? – поинтересовался я. – Мне казалось, денег у тебя не было. – Я спросил не подумав и почти тут же об этом пожалел.
Шено явно была потрясена – и заплакала.
– Кто-то мне его купил, – прорыдала она. – У меня совсем не было денег, и я…
– Не бери в голову, – быстро вставил я. – Вообще-то я не хотел спрашивать. Просто играл в журналиста.
Опустив лицо на ладони, она продолжала плакать. Я приналег на еду, пока Шено не успокоилась, а тогда снова на нее посмотрел.
– Послушай, – начал я. – Давай начнем все сначала. Я так прикидываю, у тебя были скверные переживания, и вопросов больше задавать не буду. Идет?
Не поднимая глаз, она кивнула.
– Я только хочу знать, – продолжил я, – что ты теперь намерена делать. – Шено, похоже, снова собралась зарыдать, и я быстро добавил: – Просто чтобы я смог тебе помочь.
– А Фриц что думает? – всхлипнула она.
Я хмыкнул.
– Когда я его последний раз видел, особенно счастливым он не выглядел. Хотя это был воскресный вечер, и чувствовали мы себя погано. Быть может, сейчас он по-другому себя чувствует.
Шено подняла глаза.
– А что случилось – он в драку ввязался?
Я молча на нее воззрился.
– Не смотри на меня так! – завизжала она. – Я не помню!
Я развел руками.
– Ну…
– Последнее, что я помню, это как мы в этот дом вошли, – выговорила Шено. – И больше я до следующего дня ничего не помню!
Она упала на кровать и долго плакала. Я прошел на кухню и налил себе чашку кофе. Меня подмывало отвезти ее к Йемону и оставить на дороге перед домом. Я немного над этим поразмыслил и решил, что лучше я для начала с ним поговорю и выясню его настроение. На мой взгляд, Йемон запросто мог переломать ей руки-ноги, объявись Шено глухой ночью у него дома со своим жутким рассказом. Того немногого, что она мне поведала, вполне хватило, чтобы убить все мои надежды на то, что случившееся было какой-то нелепой ошибкой, и теперь я больше ничего не хотел слушать. «Чем раньше я ее отсюда выставлю, – подумал я, – тем лучше. Если я на следующий день не увижусь с Йемоном в городке, то поеду к нему домой после работы».
Наконец Шено перестала плакать и заснула. Несколько часов я сидел у окна и читал, потягивая ром, пока сонливость не одолела. Тогда я оттолкнул Шено к одному краю кровати и очень аккуратно растянулся на другом.
Когда я на следующее утро проснулся, Шено уже возилась на кухне.
– Моя очередь готовить, – с радостной улыбкой пояснила она. – Просто посиди там, и тебя обслужат.
Она принесла мне бокал апельсинового сока и солидный омлет. Затем мы оба сидели на кровати и ели. Шено казалась спокойной и болтала о том, что к тому времени, как я вернусь с работы, она непременно приберется в квартире. Вчера я хотел ей сказать, что увижусь с Йемоном и сбуду ее с рук, но сегодня одна мысль о таком сообщении заставляла меня чувствовать себя людоедом. «Да что, в самом деле, за черт, –
