мяч. Релкин смотрел на них и гадал: кто же это такие?
Тем временем незнакомец вернулся к своей сумке и вытащил оттуда красный мешочек. Он взрезал его ножом и достал ярко-зеленый плод, который положил прямо перед Базилом на пол. За секунду плод увял и сморщился. Незнакомец произнес несколько магических слов, и колдовство было закончено.
Он захихикал, поднял сумку и вышел из стойла. Пройдя мимо потерявшего разум Релкина, разглядывающего свое отражение в бочонке с дождевой водой, он выскользнул за дверь и исчез.
Глава 9
Набат на Сторожевой башне вновь возвестил о заходе солнца. Окна города были закрыты ставнями из-за порывов ветра, предвещавшего бурю: скоро на вершины Голубых холмов ляжет снег. Белые деревья на Фолуранском холме роняли побуревшие листья, и ветер швырял их на землю и гнал вокруг громады Храма на площади у подножия холма.
Для похорон предпочитали вечернее время, и в главном зале Храма шла заупокойная служба: отпевали купца Тахика из Би, умершего на восьмидесятом году жизни в собственном доме на Корабельной от внезапной лихорадки. В Храме собралась толпа родственников, морских капитанов, купцов и банкиров, чтобы отдать последнюю дань уважения.
И пока первый этаж был занят, в подвале в потайной комнате проходило небольшое, но важное собрание. В этой комнате, ход в которую вел через стенной шкаф в ризнице старшей жрицы, собрался Комитет Провидения города Марнери.
Посреди стола лежали раскрытые тексты Хартии Кунфшона, своего рода руководства по правилам ведения споров, если таковые возникнут. И все шло к тому, что скоро в этих правилах возникнет нужда. Пока еще к текстам почти не обращались, но страсти уже накалились до предела.
Комитет Провидения был создан из чиновников высшего ранга гражданских и военных служб города. В его работу входил обмен информацией с самой Службой Провидения, управляемой из Кунфшона. Еще Комитет был ареной для споров между группами, которым иначе было бы негде высказывать свое недовольство друг другом и обмениваться мыслями.
Силы на поле битвы располагались обычным порядком: легионы, которыми по большей части руководили мужчины, — против Храма, управляемого почти исключительно женщинами. Королевская администрация и представители торговых и купеческих домов находились меж двух огней — легионов и Храма, — и каждая из спорящих сторон старалась перетянуть их на свою сторону.
Через широкий круглый стол генералы Гектор и Кесептон недовольно смотрели на Верховную жрицу Эвилру, аббатису Плезенту и принцессу Беситу. Справа от Кесептона с начальником полиции Гланвисом по правую руку сидел камергер Берли.
Напротив расположились купцы, Йавайн и Слимвин, — два весьма дородных господина, облаченных в костюмы из черно-зеленой шерсти. Наконец, здесь была Флавия из Новициата, включенная в Комитет благодаря всеми признанной силе своего интеллекта и врожденному здравому смыслу.
Несмотря на полное отсутствие у Флавии силы, именно благодаря ей проходили многие решения, обычно блокируемые остальными. Принцесса Бесита, входившая в Комитет, потому что являлась Верховной жрицей Милосердных Усилий в доминионах своего отца, частенько устраивала подобные развлечения, воздерживаясь от дебатов. Бесита очень не любила принимать решения.
Как раз в этот момент Верховная жрица Эвилра поднялась, чтобы парировать критические замечания по поводу неудач службы безопасности в День Основания, отпускаемые генералом Гектаром.
— Великое Заклинание было сплетено заново, и городские стены опять в безопасности. А ваши слова — не праведная клевета в адрес Храма.
Генерал Гектор не шевельнулся; только моргнул.
— Я выражаю благодарность ведьмам Марнери за искусную работу, — поспешно сказала аббатиса Плезента, чтобы разрядить напряженную тишину.
— Но как удалось провести обряд черной магии в стенах города в День Основания? — настаивал генерал.
— Они убили стражника, а все остальные были на празднике.
— Но предполагается, что на каждых воротах находится по пять стражников, сказал купец Йавайн. Эвилра разволновалась и села на место.
— Вот именно, — сказал Гектор. — В Марнери падает дисциплина. Вместо пяти там был один, который и был убит.
Гланвис подавил гневную реплику. Берли, камергер, сердито пожал плечами:
— Я возмущен попыткой возложить вину на королевскую гвардию. Это лучшие люди города.
— Достаточно, Берли, нам известны достоинства гвардейцев. Но истина в том, что из охраны ворот Афо отсутствовало четыре человека, и это позволило злодеям исполнить подлое дело.
Эвилра свирепо сверкала очами.
— Мужчины — слабовольные создания, управляемые низменными страстями.
Мужчину можно купить всего лишь за несколько золотых и серебряных монет.
Генералы Кесептон и Гектор обменялись взглядами. Она сказала «мужчины»?
Эвилра сегодня явно заняла оборону.
— Нам кажется, что на полицию и храмовых ведьм тратится достаточно средств, чтобы гарантировать, что подобные вещи не могут происходить, — сказал Гектор.
— А мне бы хотелось добавить, — сказал Кесептон, — что я всегда был убежденным сторонником полиции в этом городе. Разве не так, Гланвис?
Гланвис ответил слабой улыбкой. Эвилра вновь рассердилась.
— А кто это, интересно, всегда нам твердит, что на полицию тратится слишком много? — Эвилра была в ярости. — Так вот, я скажу вам, кто. Это генерал, который израсходовал по сорок крон на пиво на каждого своего легионера в последний праздник Основания. Вы осмеливаетесь критиковать финансовые дела Храма, когда сами ежедневно проматываете богатство, заработанное тяжким трудом наших крестьян.
Генерал выкатил глаза.
— Моя дорогая Верховная жрица, я совсем не занимался критикой финансирования Храма, я только…
Старый Кесептон, которому подчинялся Гектор, с трудом сдерживая ярость, поднялся и оборвал его реплику:
— Договорами, связывающими королевства Аргоната, обусловлено, что Марнери будет содержать два легиона. Кроме того, их должны кормить. Выплаты людям Первого легиона были приостановлены, чтобы построить форт Далхаузи. Почему так?
Почему от солдат ожидают даровой работы, когда вокруг они видят мужчин и женщин, живущих припеваючи?
— Им платят достаточно! — сказала Плезента. — И очень важно, чтобы вы поняли, как дорого стоит содержать в боевой готовности наши вооруженные силы.
Легионы — отнюдь не единственный наш вклад. Марнери содержит восемь больших кораблей, причем половина из них постоянно находится в плавании, сдерживая пиратов Светлого моря.
Гектор с видимым нетерпением пожал плечами.
— Послушайте, вы все не так поняли. Во-первых, в тот день сорок крон были поделены между легионерами, находящимися на дежурстве. Я серьезно, подумайте об этом. Сорок крон на солдата! Пиво продается по пенни за бутылку. В одной кроне сто пенни. Как по-вашему, сколько пива получается на одного легионера? Можно принять ванну, а? Как вы можете верить в подобную чепуху, тем более чтобы повторять ее? За сорок крон покупаются четыре тысячи бутылок пива для дежурного отряда. То есть по четыре бутылки на человека на целый день!
Плезенту это позабавило, Эвилра в замешательстве покраснела. Гектор продолжал наступать, намереваясь закрепить плацдарм.
— Кесептон абсолютно прав, дело дошло до скандала. Легионы давно получали ровно столько, чтобы поддерживать существование. Разумеется, это позор, но здесь на подобный факт никогда не обращали особого внимания, потому что в это время наши голодные солдаты находятся в Кеноре, за пять сотен миль отсюда.
Солдаты вынуждены терпеть, драконы и кони изголодались. А теперь выплаты опаздывают на три
