— Что? Бросить две бригады необученных новобранцев на этих дикарей? Да они закончат жизнь в кухонных котлах. Почему мы должны столь бессмысленно принести в жертву их жизни?
— Ваше Величество, никакого жертвоприношения. Новичков будет сопровождать бригада ветеранов, которая сейчас находится на отдыхе в Голубых Холмах. Зимой Теитол сражается плохо. В это время года им трудно выставить на поле боя многочисленные силы.
— Всем адски трудно воевать зимой, — сказал Санкер.
— Но нам проще, чем им. Мы захватим в плен нескольких военачальников и посеем разброд в их рядах. Следующим летом они против нас не выступят.
Санкер дрогнул. План был превосходен — дерзкий, быстрый и решительный.
Жаль, что не он его придумал.
— Похоже на гигантскую азартную игру. Что если нам не удастся взять в плен тех, кто нам нужен?
— Тогда следующим летом мы столкнемся с серьезными трудностями и вынуждены будем задействовать все легионы Аргоната. Война может перерасти в затяжную, а это может грозить полным разрушением и потерей городов.
Санкер уставился на нее. Он знал, что она говорила ему неприкрытую правду, и все же ему не хотелось принимать эту правду от Лессис.
Наконец он с тяжелым вздохом согласился.
— Я сделаю это.
— Все детали будут у Берли. Но король еще не закончил.
— И знай, женщина, я оставлю трон своему сыну. Когда я умру, Эральд будет коронован.
— Как скажете, Ваше Величество. Эральд будет следующим королем Марнери.
Санкер смягчился. Беседа быстро перешла на другие темы, а затем Лессис вместе с Берли покинула королевские покои.
В личном кабинете камергера Лессис объявила еще об одной цели своего посещения Марнери.
— Лорд-камергер, еще одно дело. Берли закатил глаза к небесам.
— Я так и знал, знал, что эти ваши визиты никогда не бывают столь просты, чтобы ограничиться одним-единственным делом.
— Я буду откровенна. Мы убеждены, что здесь находится шпион, внедренный совсем недавно для работы в высшем обществе Марнери.
— Имеющий отношение к злодеянию в День Основания?
— Нет, то был просто отвлекающий маневр, рутинная работа врага. Нет, наш шпион куда более умен.
— Мы всегда страдали шпионобоязнью.
— Мы и должны их бояться, особенно теперь, когда вступаем в критический период.
— Ах да, престолонаследование. Что ж, Эральд будет королем.
Она улыбнулась, кивнув в знак согласия.
— И вы будете давать ему советы?
— Да, поначалу. Но я стар, я уйду, и другой займет мое место.
— Вы считаете, что сумеете проконтролировать выбор преемника?
Берли хмыкнул.
— У меня будет что сказать по этому вопросу.
— Но Эральд будет королем. Он сможет принимать решения по собственному усмотрению, если захочет. Он будет привлекать женщин, а некоторых из них может и не беспокоить процветание Марнери.
Да, это правда, но каждый казначей, стоящий своего места, должен уметь отваживать алчных баб.
— И вы думаете, что Бесита будет лучше поддаваться мудрому контролю? мурлыкнул Берли.
— Она глупа, как гусыня, и мы оба это знаем. Но ей сорок лет от роду, и она кое-что знает о мире. С мудрыми советами, от вас или от Ордена Сестер, она избежит подлинно серьезных ошибок, которых мы заранее ожидаем от Эральда.
— Но она никогда не питала особого интереса к трону.
— Вы вспоминаете свои беседы с ней, когда она была значительно моложе. Она была взбалмошной девчонкой. Мы полагаем, что из нее получится необычайно хороший правитель.
— Консультировать которого будет Орден Сестер? Забавно, что марионеткой в руках Серых Сестер станет женщина.
Берли простер руки.
— Ну, так что? Решение будет принято Санкером и никем иным.
— Да, верно. А тем временем нам необходимо найти шпиона, трущегося вокруг королевской семьи. Берли скрестил руки над обширным животом.
— Что вы предполагаете?
— Думаю, что кто-то должен маневрировать вблизи Эральда. Или Беситы. Или обоих.
— Я проверю — как вы знаете, я отслеживаю подобные вещи как само собой разумеющееся, но Беситу я контролирую меньше, чем Эральда. На данный момент интерес наследника сосредоточен на молодой особе по имени Вассмуссин, это милейшее юное создание девятнадцати лет из Троата.
— Я слышала, она красива.
— Очень красива, и Эральд сильно увлечен ею. Тем не менее принц остается сыном своего отца и внуком Ваука Великого. Он, может, и идиот, но у него непомерное эго. В его сердце мало места отведено любви к кому-то еще.
Лессис в отвращении скривилась.
— Что само по себе слишком мало, чтобы обеспечивать безопасность Марнери на следующее десятилетие или даже дольше.
Берли в жесте отчаяния воздел руки.
— Бесита никогда не станет королевой! Король питает к ней ненависть. Все это из-за ее матери. Вы должны помнить, как Санкер стал рогоносцем, одураченный Лоссет. Он убежден, что Бесита — не его ребенок.
— Мать Эральда весь срок беременности пила вино. Она часто напивалась и в результате умерла от болезни печени. Эральд еще в утробе матери находился под влиянием алкоголя. У него присутствуют все классические симптомы и внешние признаки подобных жертв. Мы знаем, что он уже никогда не поправится и что он не может усвоить простейших вещей о процессе управления государством, но тем не менее обладает детским самомнением и в известной степени коварен. Он не способен на подлинную привязанность, но его раздирают эмоции, которые он плохо контролирует. Это слишком опасная смесь для трона белого города у Светлого моря.
— И тем не менее такова воля короля.
— То, что умирающие короли хотят унести королевство вместе с собой, новость не первой свежести. В этом случае волю короля перекрывает желание более весомого авторитета — король подчинен Императору.
Берли пожал плечами.
— Да, мадам, вы правы. Как всегда, у вас превосходные источники информации. И я вновь снимаю шляпу перед Орденом Сестер. Я очень, очень давно обнаружил эту склонность в сердце Его Высочества. Он умирает молодым, гораздо моложе, чем полагалось бы, но у его семьи роковое пристрастие к пьянству. Он озлоблен и ненавидит весь мир.
— Тогда, Берли, вы должны помнить свою клятву; в этом деле вы служите имперским интересам, а не слову своего короля.
Берли улыбнулся в ответ:
— Конечно, я помню клятву. Я так же желаю служить Марнери и знаю, что это служение не должно ограничиваться жизнью моего короля. Так скажите же, леди, каких действий вы ждете от меня?
Кажется, она была польщена и почувствовала облегчение.
— Я всегда была уверена, что вы по-прежнему отважны и преданны, мастер Берли. Я рада обнаружить, что моя вера в вас была вознаграждена.
Голос ее приобрел интонации публичного выступления, и Берли почувствовал, как сердце его наполнилось радостью из-за неведомой магии. И потянулось туда, где решаются судьбы наций.