людей откупиться деньгами от наказания стало источником многих судебных процессов.
— Королева жаловалась, я полагаю, потому, что вы не сумели как следует размять ей спину. Лагдален вспыхнула:
— Иногда у меня не очень получается, но все же я делаю это намного лучше, чем раньше.
Лессис улыбнулась:
— Вы стали вполне коварным созданием, моя дорогая. Держу пари, когда-нибудь вы будете Великой Ведьмой.
Последовало непродолжительное молчание. Лагдален понимала, что ее сейчас попросят выполнить какое-нибудь почетное и сложное задание. Она была готова. Мысли ее обратились к мужу, капитану Кесептону, который направлялся сейчас на перевал Высокий. Который раз уже за этот день она молилась о его безопасности.
— Моя дорогая Лагдален, вы понимаете сложность нынешней ситуации. Мы стоим перед ужасным испытанием. — Лессис наклонилась вперед и коснулась узких плеч собеседницы. — Я должна попросить вас о великой жертве, чтобы помочь усилиям нашей Службы в этот кризисный момент.
Лагдален посмотрела в глаза ведьмы и вздохнула. Кончатся ли когда-нибудь их требования? Она на секунду опустила взгляд. В прошлом году она уже отсутствовала в течение нескольких летних месяцев и не видела, как растет Ламина. Что будет на этот раз?
Взгляд Лессис обратился к внутренней двери, которая открылась и впустила леди Рибелу.
Королева Мышей была одета в вечное бархатное одеяние, швы которого были украшены серебряными мышиными черепами. Лицо ее сохраняло обычное выражение — словно маска, которую она не меняла на протяжении столетий.
— Дорогая моя Лагдален, приятно вновь увидеть вас. — Рибела совершила неслыханное — она протянула руку и сжала на секунду пальцы Лагдален, прежде чем сесть. — Ты приготовила келут, сестра? — спросила она с притворным удивлением. Конечно, ее обоняние оповестило ее о горячем келуте, когда она была еще за дверью.
Лессис взглянула на чайник, о котором совсем забыла:
— Да, или… Ну ладно, нет. Келут вышел ужасный, но я получила его от нашего друга Нарши.
— Он остынет за то время, что мы будем совершать чудеса в магических сферах. Наверно, нам следует выпить его, пока он горячий.
— Конечно, конечно.
Лессис разлила густой ароматный напиток, и они замолчали на некоторое время, пока пили его маленькими глотками.
Лессис вновь обратилась к Лагдален:
— Проблема, моя дорогая, в том, что у нас нет никаких источников для получения разведывательных данных из Падмасы. Мы совершенно слепы и можем предвидеть действия врага только в самом общем виде. Наши враги нанесли самый сильный удар за всю нашу историю. Мы обязаны четко понимать его замыслы, если хотим разгромить его.
Озабоченность Лагдален возросла. Нападение врага имело куда более угрожающие размеры, чем она раньше думала.
— Мы слепы, и поэтому мы должны предпринять что-то очень необычное. Мы должны проникнуть в самую сердцевину мощи врага. Мы должны войти в самое сердце Падмасы. Мы должны попасть в Четырехдольник, а затем опуститься в Глубины.
Только одна эта мысль заставила Лагдален вздрогнуть от ужаса. Туммуз Оргмеин, даже крепость Неумолимого Рока не шли ни в какое сравнение с тем, о чем говорила ведьма. Четырехдольник в Падмасе? Логово самих Повелителей? Как мог кто-то проникнуть на самый низкий замороженный уровень и надеяться, что его не схватят?
И все же Лессис казалась странно спокойной:
— Вы думаете, как мы можем войти в это ужасное место, не оставив надежду на спасение. Конечно, не в человеческом обличье.
Лагдален с громадным облегчением вздохнула про себя. Значит, они хотят, чтобы она помогла им с какой-то большой магией. Что ж, это совсем другое дело, и Лагдален будет рада служить им. Она сделает все, что должна сделать, пока ведьмы несутся в хаотическом эфире на астральном уровне.
Рибела опустила свою чашку. Она сделала незаметный жест, и Лессис предоставила говорить ей.
— К несчастью, дорогая, мы не способны на атаку из астрального уровня. Мы не сможем проникнуть в высокие области понимания. Повелители поставили там непреодолимые барьеры. Они очень сильны.
Лагдален попыталась догадаться:
— Но если вы не можете использовать магию и не можете проникнуть внутрь… Что же тогда вы собираетесь делать?
Лессис мягко улыбнулась:
— Мы войдем туда физически, но не будем человеческими существами. Наше проникновение осуществится в более скромном, миниатюрном виде.
Глаза Лагдален расширились:
— Перевоплощение? Лессис кивнула:
— Да, моя дорогая, потребуется великая сила, чтобы достичь успеха, но это будет сделано.
Лагдален уловила в голосе Лессис решимость и уверенность. Из всех ведьм эти две были самыми великими практиками в искусстве магического перевоплощения. Вот уж не напрасно они были известны как Королевы Мышей и Птиц.
— В малых формах мы легко проникнем в Четырехдольник незамеченными. Мы будем слишком незначительны, чтобы Повелители обратили на нас внимание.
— Однако здесь есть еще одна проблема, — сказала Рибела.
Лагдален, казалось, поняла ее:
— Вы должны прибыть в Падмасу в человеческом образе, а затем перевоплотиться.
— Нет, моя дорогая, мы надеемся завершить наше перевоплощение здесь и путешествовать уже в нечеловеческом виде. Это означает, что нам потребуются некоторые транспортные средства, ведь я буду очень маленькой птицей, а Рибела — мышью.
— Как? Что? — Страх вновь ожил в ней. Она почувствовала, как тяжело забилось сердце. — Нет! Они хотят ее душу? Для этого?
— Мы хотели бы попросить только об одном: чтобы вы взяли на себя контроль за орлом в течение нескольких дней. Этого достаточно, чтобы доставить нас туда и вернуть обратно после окончания нашего задания.
Перевоплощение? Она будет удалена из своего собственного тела и помещена в мозг орла, совершенно чуждого создания, в мозг дикой хищной птицы? А что будет с ее ребенком, с ее милой Ламиной?
— Буду ли я способна восстановиться? Я имею в виду, не останусь ли я в орле?
Глаза обеих ведьм на секунду вспыхнули.
— Эффект будет длиться всего несколько дней, — сказала Лессис. — Как раз достаточно, чтобы доставить нас туда и обратно. Это очень смело, малышка, но это должно быть сделано, и в этом наша единственная надежда.
— Да, я понимаю, — сказала Лагдален с тяжелым вздохом.
— Нет никого, кроме тебя, кого мы могли бы просить об этой услуге, — нежно произнесла Лессис. — У тебя есть мужество, сила духа и ум. Кроме того, ты работала с нами обеими в прошлом и понимаешь в нашей работе больше, чем любой, не знакомый с ней.
Лагдален вздохнула. Лессис тоже вздохнула. Лагдален вздохнула еще раз.
— Мы вновь должны просить тебя пожертвовать своими материнскими чувствами ради Империи.
Лагдален почувствовала, что глаза Рибелы строго смотрят на нее, и попыталась не быть столь непростительно слабой в присутствии Королевы Мышей.
— Над нами повисла ужасная угроза, малышка. Мы должны пожертвовать собой, если будет необходимо. Наше дело гораздо выше, чем любая личная жизнь.
Лагдален взглянула на Рибелу, и нужные слова пришли к ней:
— Я слышала только, что на западе началась война и враг собирается напасть на форт Теот.
