раскалывается, что сил нет. Но скажи мне, дитя, как у нас дела. Если кто здесь и может по-настоящему оценить обстановку, так это ты.
Релкин воспринял комплимент спокойно.
— В общем, главная баррикада пала. Мы убивали их дюжинами, но они все прибывали и прибывали. В конце концов бесы взяли верх и вытеснили нас с завала. Здешние ребята дерутся храбро, но им не хватает выучки. То же самое можно сказать и о местных драконах. Ну, а один Базил не мог переломить ход схватки — он слишком устал. Релкин умолк, чтобы перевести дух, а потом закашлялся, глотнув стелившегося по улице дыма.
— Потом они прорвались в Банковский Ряд и ударили нам во фланг. Мы с боем прорубились сюда и здесь их остановили, но вся восточная часть деревни теперь в их руках.
— А остальная деревня?
— Храмовый колокол звонит до сих пор. Это все, что я могу сказать.
— А что с императором, дитя? Ты его видел?
— Не видел с момента падения баррикады, но уверен, что он жив. Он стоял с мечом в руках.
Лессис бросила растерянный взгляд в сторону дымной завесы на Рыночной улице.
— Когда сюда подоспеет подмога?
— Боюсь, что на подмогу рассчитывать не приходится. Нашему гонцу не удалось прорваться в Кросс Трейя. Мы послали других, но даже если они и доберутся до форта, будет уже слишком поздно.
— Но без помощи нам не обойтись.
— Знаю. Я пытался… — Релкин запнулся и опустил глаза.
— Да, дитя?
— Я попытался отправить туда мысленное послание. Пустил в ход магию. Но ничего не получилось.
Это не удивительно, дитя. Ты ведь не обучен колдовству, хотя и соприкасался с ним. Управляться с магической силой не так-то просто — это достигается долгими тренировками.
— Так я и понял, леди.
— Оставив дракона и драконопаса, Лессис побрела по улице Релкин вернулся к своим делам.
В гостинице ведьма нашла императора. Он лежал на столе, завернутый в окровавленную простыню. Под голову его была подложена подушка. Рядом находились две молодые женщины, готовые в любой момент оказать необходимую помощь.
— Ваше Величество!
При виде Лессис глаза императора загорелись.
— А, леди Ворона Бурь. Рад видеть вас целой и невредимой.
— Куда вас ранило, Ваше Величество?
— В спину и в бок.
Лессис увидела кровь и наложенные кем-то грубые, неумелые швы.
— Раны нужно зашить как следует. Пошлите за драконопасом.
— Мы ждали сельского лекаря, но он погиб на баррикаде.
— Да пребудет с ним милость Матери. Но должна сказать, что любой драконопас заштопает рану ничуть не хуже хирурга.
— Коли так, позовите его.
В комнату торопливо вошел Торн. Рука его была перевязана, но он, похоже, не обращал на свою рану внимания.
— Ваше Величество. Леди Лессис. Рад видеть, что те, кто предрекал вашу смерть, ошиблись.
— Только самую малость, Торн.
— Ваше Величество, я пришел доложить, что мы стабилизировали позиции и возвели у пивоварни новую баррикаду.
— Я слышу, что храмовый колокол все еще звонит.
— Да, Ваше Величество, они держатся. Но, надо думать, враг на них особо не наседает. Он обрушил всю свою мощь на нас, ибо знает, что здесь находитесь вы.
— А значит, он стал бы преследовать нас, куда бы мы ни двинулись. А здесь нам удалось закрепиться. Мы еще не побеждены.
— Вы правы, Ваше Величество.
— Ваше Величество, — вмешалась Лессис. — Неужели вы не видите, что нам необходимо бежать. Вы храбро сражались, но теперь вы ранены и нуждаетесь в уходе. Мы должны вернуться в Кадейи.
— Леди Лессис, здесь мы закрепились, здесь и останемся. Пока я жив, я останусь в Куоше.
— Ваше Величество, Империи нужен живой император. Что толку, если вы сложите здесь голову?
— Я остаюсь здесь, леди Лессис. Не двинусь с места. Они потеряли вдвое больше бойцов, чем мы. Рано или поздно их силы иссякнут. Мы еще можем победить.
— Ваше Величество, ход сражения зависит от мощи одного боевого дракона, великого Хвостолома. Без него оно тут же будет проиграно. Вы готовы вверить судьбу Империи Розы одному-единственному дракону?
— Он достоин такой чести. Я видел, как он сражается, это восхищает и устрашает… — Император взглянул ведьме прямо в глаза и решительно заявил: — Мы останемся в Куоше. Враг будет разбит.
Лессис поняла, что Паскаля не переубедить. Но если какой-нибудь бьюк пронзит копьем Хвостолома, враги подавят защитников Куоша и достигнут своей цели. Паскаль погибнет. Конечно, вокруг его имени воссияет ореол мученика за дело Империи, что может принести определенные политические дивиденды. Но Лессис опасалась, что вокруг освободившегося трона Астури начнутся тайные интриги. Известно, что новый враг — искуснейший мастер составлять заговоры, сколачивать политические клики и подстрекать к предательству. Страшно подумать, что будет, если движимые жаждой власти вельможи решатся прибегнуть к его помощи.
Но чему быть, того не миновать. Сейчас ей оставалось только смириться.
— Да, Ваше Величество, я понимаю, — промолвила она и с поклоном отступила.
В глазах императора полыхало пламя битвы. Всю свою жизнь Паскаль Итургио Денсен Астури посылал воинов в битвы, не покидая дворца, и вот наконец стал воином сам. В его душе что-то сломалось и одновременно родилось нечто новое. Лессис отчетливо видела признаки преображения, и, хотя ей претила сама мысль о преображении, порожденном кровопролитием, она вынуждена была признать, что возможно и такое.
Вернулся Торн, снова с хорошими новостями.
— Мы получили донесение с северного конца деревни. Некоторое время назад там закончилась схватка. Враги отступили. На Школьной улице продолжаются только мелкие стычки.
Лессис закусила нижнюю губу.
— Отступить они, может, и отступили, но затеи своей не оставили. Должно быть, собирают все свои силы для последней, решающей атаки.
— Значит, мы должны их встретить, — прорычал Паскаль.
Разговор прервало появление Релкина, явившегося с прихваченной из драконьего дома большой бутылью старого сугустуса. При виде лежащего на столе императора он поморщился.
Драконопас осмотрел раненого и нашел, что двухдюймовая ножевая рана в бедре, длинный глубокий порез под ребрами и другой, поменьше, на спине нуждаются в прочистке и наложении швов.
— Думаю, я смогу обработать эти раны, — сказал юноша. — По-настоящему беспокоит меня одна — та, что в бедре. Она довольно глубокая. Прежде чем зашивать такие раны, мы обычно подсушиваем их медом. Сухая рана, обработанная старым сугустусом, как правило, не гноится. Но для такого лечения у нас нет времени. Боюсь, я только и смогу, что наложить на нее временный шов. Как только битва закончится и у нас появится время, ею придется заняться снова.
Император невольно улыбнулся: этот драконопас говорил с торжественной серьезностью заправского лекаря. Тем временем ведьма упорхнула, словно птица из гнезда, — никто этого даже и не заметил.
Вдевая нитку в иголку и протягивая ее между пальцами, смоченными старым сугустусом, Релкин отметил, что рана на боку императора находится примерно в том же месте, что и у Базила. Игла была чистая, очень острая и самая маленькая из тех, какие он использовал, чтобы зашивать раны дракона.
— Ваше Величество, хочу, чтобы вы знали — я накладывал швы много раз, и не только драконам, но и
