— Он уверяет, что поклоняется Старым Богам. Он отрицает катехизис, весь, кроме молитвы Великой Матери.
Рибела молча покачала головой.
— Особенно он уважает Каймо, госпожа, старого Бога Удачи, — близко поставленные глаза Селеры уставились в глаза Рибелы.
— О да, старик Каймо, любитель бросать кости, — улыбнулась Рибела. — Он всегда казался мне причудливым и довольно странным божком.
— Если Каймо все еще гадает на костях, то Релкину он нагадал кое-какие трудности, — заметила Лессис.
— В Релкине есть ядро, но он боится своего предназначения, — сказала Белл. — Он боится, что это вырвет его из жизни, которую он себе запланировал на будущее, когда окончит службу в Легионах.
— Он закончил ее Он просто этого еще не знает, — сказала Лессис. — Оба они, и он, и Базил, в ближайшее время выйдут в отставку с действительной службы.
— Но он три дня назад отправился в Марнери, — сказала Белл. — Он должен предстать перед судом за присвоение награбленного в Эйго.
— Да, — вздохнула Лессис, — в душе он остался мальчиком-драконопасом, несмотря на все то, что мы подозреваем в его происхождении. Он должен предстать перед судом, эти обвинения нельзя снять. Он признал ввоз золота.
— А можно отложить суд?
— Его однажды уже отложили на десять месяцев. Теперь он обязан состояться.
— Тогда нам самим тоже надо вернуться в Марнери? — удивленно поинтересовалась Селера.
— Да. Мне очень жаль вынуждать тебя ехать, но ты вела этот случай с самого начала. Я бы даже сказала, что теперь ты знаешь его достаточно хорошо. Ты должна продолжить начатое, по крайней мере, пока не пройдет кризис.
— Тогда нам надо взять койку на «Сорго», он отплывает с отливом.
Лессис заметила, что Белл недовольна необходимостью поездки в Марнери.
— Да, это хорошая мысль, — она потерла руки. — Вы обе будете заниматься этой работой. Будьте уверены, перед вами непростая задача.
Молодые ведьмы поднялись, плотно сложив перед грудью ладони, и низко поклонились Великим Ведьмам, самим Королеве Птиц и Королеве Мышей.
Когда они вышли, Рибела повернулась к Лессис.
— Я начинаю думать, что на этом витке борьбы мы достигли оптимальной позиции. Стратегическое положение значительно улучшилось. Мы можем давить на саму Падмасу.
Лессис вынуждена была согласиться:
— Ворота Падмасы открыты. Имея в наших руках как Эхохо, так и Туммуз Оргмеин, мы можем пробиться через горы и вторгнуться во внутренний Хазог. Вдобавок наш союз с Чардхой начал давать плоды. Чардханцы набирают свежую армию для нападения на Падмасу с запада. А мы успешно уговорили кассимцев вернуться обратно в Альянс.
— Да? — Рибела еще не слышала об этих достижениях на дипломатическом фронте.
Лессис продолжала:
— Поражение, которое они потерпели, удерживало их в покорности, но теперь Великий Король услышал об успехах Чардхи, а совсем на днях — и о падении Эхохо. Теперь он опять отважится поднять свой штандарт. Но хватит ли у него духа отправить армию на север в Падмасу — пока неясно.
— Но одно уже возвращение в борьбу Кассима усилит давление на Падмасу.
— А наш скрывшийся враг Сауронлорд, как быть с ним?
Это была та область, которой занималась Королева Мышей.
— Он все еще лежит в Хаддише. Глубоко в восстановительной комнате.
— А то существо, о котором я тебе говорила, разум-левиафан, который поднялся при падении Мирчаза?
— А мог ли это быть настоящий разум-левиафан? Не химера ли это, которую так долго выискивали?
Лессис пожала плечами:
— Я не могу утверждать, что понимаю такие вещи.
— А я могу?
— Ты понимаешь их, сестра. Ты понимаешь их лучше любого из смертных.
Наступила тишина.
— Ну что ж, возможно, и так. Во всяком случае, мальчик знает больше, чем он открыл нам.
— Я не чувствую угрозы со стороны Релкина. Синий отметили его.
— Ваакзаам Великий отметил его тоже. Он видит лучше, чем все смертные вместе взятые. Он увидит их метку. Он узнает, что Синни вмешались, нарушив свою клятву. Угроза и ненависть, бурлящие в груди Ваакзаама, не позволят ему простить такие раны.
— Мальчик никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Я послала инструкции, чтобы наша Служба сама разместила его и держала под пристальным наблюдением и строгой охраной.
Его дракон точно так же должен быть защищен. Обманщик придет за ними.
— Ах, — сказала Рибела, — бедный паренек, его мечты никогда не сбудутся.
Глава 3
Под стремительно бегущими облаками торговое судно «Лилия» пробивалось сквозь длинные перекатывающиеся волны. Выйдя три дня назад с островов, оно не теряло времени зря и воспользовалось ровным южным ветром. Трехмачтовая, с прямым парусным вооружением, трехсоттонная «Лилия» несла груз текстиля и рафинированного сахара. На ее борту, ко всему прочему, была еще и дюжина пассажиров, включая драконира первого класса Релкина из Куоша.
Когда солнце утонуло за западным горизонтом, Релкин, облокотившись на леер с подветренного борта, упивался морским воздухом. Он смотрел, как огромные волны надвигаются на них, поднимают нос корабля, а затем пробегают под леером и исчезают за кормой.
Он ехал домой. Возвращался в Драконий дом в Марнери, к своему дракону. Как он соскучился по этому огромному зверю.
Дракон был для него семьей, которой он никогда не знал. Релкин привык к постоянному соседству существа с таким хорошо знакомым низким хриплым голосом. Он молился, чтобы Курф не сделал ничего безрассудного или опасного для здоровья виверна. Уж если кого среди мальчиков-дракониров и надо было заменить, так это в первую очередь Курфа. Парень во сне и наяву видел себя в роли музыканта.
Но, успокаивал Релкин сам себя, теперь он уже скоро будет дома. Вернется в этот, стоящий на берегу длинного узкого пролива, город из белого камня со Сторожевой башней, возвышающейся на холме. Вернется в родной Драконий дом, с его шумом и запахами. Релкин должен был признаться, что с нетерпением ждет этого момента. Он и в самом деле хотел вернуться к этой своей жизни. И все же.., другая его часть стремилась к переменам. Теперь он уже стал мужчиной и ясно видел судьбу, которая ожидала его, как только он покинет ряды Легиона.
В новой, мирной жизни его ждало столько нового!
Прежде всего была Эйлса, длинноногая леди болот. Наследница титула вождя своего клана, отклонившая домогательства всех своих поклонников. И все это — только ради него. Он понимал, что он очень счастливый человек. Их любовь была настолько сильной, что ничто не могло ее сломить.
Затем, в долине Бура его ждал хороший кусок земли. Земля и очень много работы — пока он не расчистит свой надел, чтобы на нем можно было бы начать фермерское хозяйство. А потом — опять работа.
Но у них ведь есть золото, и неважно, что произойдет на суде, который ему грозит. Даже если и отберут у него ту часть золота, которую он положил в банк в Кадейне, у него все еще останутся ценности, спрятанные у дороги. И там вполне достаточно, чтобы купить мулов и лошадей, а также нанять дюжину человек, которые помогли бы расчистить поле.
Добавь сюда Базила, который будет счастлив помахать лопатой или топором просто так, ради упражнения — и через несколько лет ферма заживет полной жизнью.
А пока будет расти ферма, они с Эйлсой будут растить детей.
