Зигмунд крякнул и шарахнул меня фонарем по челюсти.
Я вцепился в него. Свет от фонаря раскачивался между нашими лицами. У Зигмунда было грубое, с крупными чертами, искаженное гримасой и какое-то бесплотное лицо, обрамленное копной стриженых светлых или белых волос. Я стукнул его 'Магнумом', он стукнул меня фонарем.
— Отойди в сторону, — спокойно проговорила женщина по- немецки. — Чтобы я могла его убить.
Прильнув к Зигмунду, как к возлюбленной, я повернулся боком, чтобы не дать ему возможности ударить меня коленом в пах. Вдруг мы каким- то странным образом потеряли равновесие. Вода издала хлюпающий звук, и под нашими ногами уже не было никакой лодки. Зигмунд оторвался от меня за долю секунды до того, как река приняла нас обоих.
Я опустился под воду, снял обувь, стащил пиджак и отбросил 'Магнум', который так и не устроил мне разговора с Вильгельмом Рустом. Вынырнул я с мыслью о том, умел ли Руст плавать. Если нет, то он уже покойник. Я немного погреб руками на месте и услышал шлепки колеса и стук дизеля на буксире. Откуда-то из тумана донесся приглушенный звук сирены. 'Полицейский катер', — подумал я. Лодка затонула. Они ни за что не найдут в этой
