переспросил я. Мне не было необходимости ; сохранять бесстрастное выражение лица, да я его и не сохранял. — Как вы думаете, зачем меня занесло сюда?
— Из-за денег УСС, — с ехидством вмешалась Ильзе.
— Или же из-за неоплаченного ; счета, — уточнил я, глядя на чек и впервые вчитываясь в означенную на нем сумму. Чек был выписан на одну тысячу долларов наличными.
— Теперь, когда я это получил, я должен убираться, так?
— Я сожалею, — произнесла Ильзе.
Я порвал чек и бросил клочки на пол. Ильзе молчала. Сиверинг заинтересовал ;ся:
— В таком случае, чего вы хотите?
— Я пришел сюда не для того, чтобы искать помощи. Да и как вы можете мне помочь? Паспорт у меня в кармане, виза проставлена. Есть даже обратный билет до Соединенных Штатов. Руки- ноги у меня целы, законов, насколько я знаю, я не нарушал, поэтому и задерживать меня не за что. Камня на душе и спящей собаки, которую не стоит будить, тоже нет: совесть моя чиста.
— К чему это вы клоните?
— Я видел ваше письмо со словами о бедняге Беккерате.
— Ильзе, — обратился Сиверинг к жене.
— Это не моя вина. Я рассказывала тебе, как водила Бормана за нос в надежде, что ты все-таки вернешься и решишь, как быть с этим шантажистом. Письмо стащил Борман, а Драм
