лестницы.
Отто поднял 'Люгер' и спокойно, как на стрельбище, прицелившись, выстрелил.
Вильгельм Руст дотянулся рукой до стены и, не издав ни звука, сполз на пол. Некоторые из стоявших лицом к стене парней начали оборачиваться ;, но Зигмунд крикнул: 'Nein!', и они опять уткнулись носом в стену. Зиглинда махнула 'Люгером' и никелированны ;м пистолетом поменьше, и ствол 'Штерна' се брата повернулся в нашем направлении.
— Vater! Vater![13] — вскричал Отто, выронив 'Люгер'. — Что я наделал!
Он воздел вверх руки, лицо его было искажено гневом и болью. Похоже, он был прекрасным актером.
— Пристрелите меня, — взывал он. — Пристрелите меня, как собаку!
Затем он бросился прямо к Зиглинде. Он упал на колени там, где лежал его отец, уткнул свое лицо в его тощую шею и зарыдал.
Зиглинда Штрейхер навела на него никелированны ;й пистолет, но ее брат медленно покачал головой. Близнецы Штрейхеры начали шепотом о чем- то совещаться. Зиглинда, казалось, в чем- то колебалась, а Зигмунд настаивал. Наконец Зиглинда направилась туда, где стояли мы с Пэтти, взяла ее за руку и потащила к лестнице. У Пэтти было что- то не в порядке с координацией: она двигалась как-то неравномерно, и если бы Зиглинда
