вооруженные солдаты.
Тогда он решил по-своему дать знать Багдаду о своем прибытии. На его зов собралась вся армия и окружила город таким плотным кольцом, что никто не смог бы ускользнуть из него.
Жители окаменели от ужаса и наконец поняли, что настал их конец: они были мятежниками и поэтому оказались в страшном положении обреченных городов.
Осада была мучительной для обеих сторон, потому что в июле 1401 г. стояла такая жара, что птицы падали замертво с раскаленного неба, как пишут историки. Однажды люди, охранявшие стены, не выдержали и покинули позиции, чтобы отдохнуть в тени домов за закрытыми окнами. Кроме того, они по наивности оставили свои каски в бойницах, повесив их на палки, дабы создать иллюзию присутствия.
Скоро зоркий глаз одного солдата обнаружил обман; осаждающие тут же, не производя шума, взобрались на стены. Отдых жителей закончился кровавой бойней.
Темур пощадил Багдад в первый раз, когда тот сдался, теперь же он был безжалостен. Великий эмир объявил, что каждый солдат должен принести отрубленную голову для возведения пирамид. В результате погибло около 90 тыс. человек: армейские секретари насчитали 120 пирамид по семь тысяч голов в каждой. Тем не менее оставили в живых ученых, художников и священников, которых отправили в Самарканд вместе с трофеями.
Солдаты начали разрушать самые величественные здания, но Темур вскоре дал приказ уходить из этой жуткой атмосферы, отравленной тысячами разлагающихся трупов. Армия двинулась в направлении Грузии, на север. После разгрома мамлюков царство султана Ахмеда было не в состоянии сопротивляться.
Пока Великий эмир находился в Дамаске, султан Баязед Молниеносный, подстрекаемый своими союзниками Кара-Юсуфом и Ахмедом, захватил Эрзинджан, владение Тахиртена, вассала Темура. Когда Темур, только что прибывший в Нахичевань, узнал об этом, он начал собирать войска. Со своей стороны то же делал и Баязед. Но каждый старался выиграть время и подготовиться к неотвратимому поединку как можно лучше. Баязед, безусловно, был самым достойным противником Темура.
Теперь не было силы, которая стояла бы между Темуром и Баязедом.
Темур и Баязед
Османская империя образовалась в результате больших, граничащих с авантюрой событий. К 1221 г. под давлением тюрко-монголов племя тюрок-огузов оказалось вытесненным из Центральной Азии в Малую Азию. Один из кланов этого племени, которое кочевало в поисках территории для охоты и скотоводства, предложил свои услуги сельджукскому султану, когда тот больше всего нуждался в них. Этот клан возглавлял некий Эртогрул. За это предок Баязеда получил во владение небольшую территорию, пригодную для выпаса скота, в Анатолии, в двухстах километрах от Константинополя. Из этой территории со временем выросла огромная Османская империя.
Сын Эртогрула принял ислам и взял имя Осман (отсюда название его подданных – османы). Это был один из выдающихся основателей династии, суровый и неприхотливый. После его смерти из личных вещей у него осталось немного: расшитый кафтан, тюрбан, несколько кусков муслина, ложка и солонка. В его царствование сын Орхан захватил Бурсу и отбросил наемников, которых послал против него Константинополь.
В те времена армия состояла из всадников, которые владели землей, сами снаряжали себя и, по мере надобности, собирались на зов султана. Став императором, Орхан и его брат Ала ад-Дин поняли, что для того, чтобы победить соседей-христиан и захватить необходимые им земли, надо добавить к боеспособной, но недисциплинированной кавалерии надежную и постоянную пехоту.
Они создали регулярные пехотные войска, разделенные на единицы по десять, сто и тысяче человек, которые носили униформу и получали большое жалованье – серебряную монету в день. Для той эпохи это был большой прогресс, но нововведение не принесло значительных результатов, так как «пияды» (пешие солдаты) плохо подчинялись приказам.
Выход нашли принц Ала ад-Дин и паша Халил Сендерели. Поскольку тюрки той поры были неспособны к строгой дисциплине и к службе в пехоте, они сформировали пехотный корпус из европейцев, взятых в плен и обращенных в ислам. Одна из тайных целей двух создателей новых отрядов заключалась в том, чтобы обеспечить надежное окружение султана и оградить его от заговоров и интриг.
Использование неверных тоже было не совсем эффективным, поэтому один юрист, Кара Рустем, предложил отбирать у христиан детей, давать им соответствующее воспитание и подготовку, как физическую, так и моральную, до «рекрутского» возраста. Идея Кара Рустема оказалась плодотворной: после пленения или захвата (это называлось «девширме») самых крепких мальчиков (греков, армян, румын, поляков, венгров, грузин и т. д.) обращали в ислам, учили турецкому языку, делали все, чтобы они забыли своих родителей и считали отцом султана, вернее, его образ. Благодаря суровому и методичному физическому воспитанию, они становились хорошими солдатами, а религиозное воспитание прочно привязывало их к правилам дервишей Бекташа.
В 1362 г., в царствование Мурада I, этот воинский корпус был утвержден официально, его назвали «новое войско», по-тюркски – «иенычеры», в европейских языках – «янычары».
Эти воины носили высокую шапочку квадратной формы с кисточкой, которая свешивалась на затылок, балахон из красного сукна и широкие панталоны синего цвета. Их оружием были сабля, круглый щит, кинжал, боевой обоюдоострый топор, лук и колчан со стрелами.
Новички-янычары давали клятву соблюдать строгий кодекс поведения, а именно:
– абсолютно повиноваться офицерам и другим начальникам;
– жить в полном согласии друг с другом и составлять единую боевую единицу;
– отказаться от роскоши, недостойной настоящего воина, и во всем стремиться к простоте;
– никогда не уклоняться от принципов святого Бекташа и соблюдать все религиозные правила ислама;
– не жениться;
– отдавать все свое время воинской подготовке;
– не заниматься другим делом, кроме военного.
Никто не мог вступать в корпус янычар, кроме рекрутированных в соответствии с законом «девширме».
Ореол непобедимости долгое время сопровождал янычар. Именно их султаны бросали в бой, когда исход его уже был предрешен; как правило, появление янычар означало окончательное поражение противника.
Кроме этого элитного корпуса, в турецкой армии были конные отряды, включая легкую, очень мобильную кавалерию, которая должна была изматывать противника и вести разведку: прежде всего, это были отряды «сипаев» – в кольчугах на восточный манер, с копьями, щитами, луками, боевыми топорами или палицами, саблями и кинжалами. Сипаи получали наследственные земельные владения и должны были выставлять всадников в количестве, пропорциональном их доходу. Сама же легкая кавалерия жила за счет грабежей и выкупа пленных.
Вооружение сипайских конников было примерно таким же, как у конницы Темура. Они выполняли функции почетной охраны султана вместе с янычарами и имели священный штандарт османов красного цвета.
Остальная часть армии состояла из легкой пехоты, вольтижеров, которые также жили грабежами, и регулярных пехотных частей. Начиная с Мурада I, султаны располагали вспомогательными отрядами христиан, набираемыми из покоренных народов, которые были хорошими солдатами даже в бою против своих же соплеменников, к примеру сербские кирасиры под командованием своего князя.
С такой армией за сорок лет, начиная с султана Орхана до султана Баязеда, Турция стала могущественной империей. Под власть Орхана по очереди попали Бурса, Никодемия, Никея, второй город Византии, Пергам и его провинция и, наконец, Галлиополи, город на европейском берегу.
Мурад I успешно продолжил дело отца, захватив Анкару и Адрианополь, куда перенес свою ставку. Это был открытый вызов Европе, поскольку этот город (нынешняя Эдирне) является воротами в Грецию и Болгарию.
София была взята в 1383 г., за ней – Фессалоник; половина Болгарии оказалась под османским игом. Мурад обратил взор на своих восточных соседей: на востоке еще оставались небольшие независимые государства, появившиеся в результате распада крупного сельджукского султаната Малой Азии; они также
