пристегнутым скрамаскасом. Бархат запыленных штанов, кожаные вышитые сапоги… Южанин. Второй – помассивнее, стри-женный коротко, в куртке и штанах из потертой кожи, широкоскулый и мед-лительный – похоже, воевал за Карат. Только его ветераны умеют так вязать выгоревший зеленый платок-бандану. Третий – в серой полотняной тунике, перехваченной кожаным шнуром, носил длинные русые, плетеные в косу во-лосы. Он сидел спиной к Кидж-Кайе, но именно он почувствовал ее взгляд, обернулся, обшаривая глазами двор казармы. Поняв, что обнаружена, Кидж-Кайя вышла на свет и побрела к ним, чуть ли не заплетая ногами и рассеян-но поглядывая по сторонам. Еще неизвестно, что хуже – новички, бестолко-вые и задиристые, или опытные, знающие себе цену бойцы…
Остановилась рядом троица, глянув, продолжала играть – ну подошел себе солдат, ну смотрит – значит, интересно ему. Скажет чего – ответим, не скажет – сами разговор заведем… Солдат как солдат и форма как форма, и во-лосы стрижены под шлем – пусть и странно, словно клочками, но, может, так у них здесь принято. Руки на ремне, куртка распахнута и видно, что у пояса ничего, зато из поножи торчит рукоять ножа – хорошего, скажем, ножа, мас-тера известного. Тут Бено стал медленно вставать, и Джер поймал его взгляд на вышивку на потертой куртке солдата. Перехватило горло – так вот, как оно все, оказывается… А шустрый Алькад был уже на ногах и говорил весело:
– Доброго утречка, мастер-скрад!
Мастер выдержал паузу, оглядывая новобранцев. Обведенные темными кругами глаза были холодны и равнодушны.
– И вам того же, солдаты. Капитан определил вас ко мне под начало. Представьтесь.
Она слушала и разглядывала их, по давней своей привычке подбирая по-ходящее для них животное… Коренастый Бено с умными карими глазами медведь. Сухощавый узколицый Джер с длинными жесткими волосами и пристальным взглядом – волк. Алькад-Бен-Али, «можно просто Али», с круглыми блестящими черными глазами и острым профилем – ворон.
Птица…
Она не так уж и промахнулась. Алькад и вправду был родом с юга. Бено и впрямь участвовал в боях за Карат. А Джер оказался пограничником с Чер-ной Чащи.
– Не знаю уж, чего вам наобещали, – сказал мастер-скрад. – Только служба в Городе Ветров не сахар: платят мало, работы по самое не хочу: воры, контрабандисты, пьяные разборки, сейчас еще и сезон оборотней… Капитан, правда, золотой, но на шею себе сесть не даст. Скоро с тоски взвоете.
И с этим пророчеством на обветренных губах повернулся на каблуке тя-желого ботинка. Махнул рукой.
– Жить будете в казарме. На довольствие встали? Кормежка раз в день. Вечером жрите в харчевне. Я живу, – снова взмах загорелой руки в сторо-ну одинокой башни над самым обрывом, – там. Сегодня в восемь дежур-ство. Вопросы есть?
– Ваше имя, мастер-скрад? – спросил вежливый Бено.
– Кидж-Кайя. В восемь у Северных ворот, – мастер, не прощаясь, широ-ко зашагал к своей башне. Новички переглянулись, взвалили на плечи меш-ки и потопали искать свободные места в казарме.
– Вот попали так попали! – Алькад в который раз воздел к небу звеня-щие браслетами смуглые руки. Бено веселился от души:
– Что, стыдно будет сказать в своем Хазрате, что служил в Городе Вет-ров под началом женщины?
– Сказать? – кричал Алькад. – Служил? Да я и мига не прослужу под ее началом! Вот только капитана дождусь… Это ж за какие заслуги ее мас-тером сделали? Это ж какой кретин ее скрадом признал?
– А здесь в гарнизоне много женщин, – мечтательно и примирительно произнес Бено. – И у нас в Карате наемницы…
Это у вас! фыркнул Алькад. А вот у нас на юге…
Джер глядел на запад. За облаками садилось солнце, окрашивая их в жи-денький розовый цвет.
– Нам повезло.
Алькад поперхнулся на полуслове, уставившись на него с возмущением. Бено тоже глянул недоуменно.
– Вы же так мечтали познакомиться со знаменитым Ловцом оборотней…
– Что?
– Так это она – Ловец?!
Джер оттолкнулся задом от камня Северных ворот и выпрямился навстречу Кидж-Кайе. В сгущавшемся сумраке ее невысокая фигура была неприметной и бесшумной точно призрак. Или грабитель.
– Сними свои погремушки, южанин, – сказала Кидж-Кайя, – а то все портовые шлюхи сбегутся – подумают, балаган приехал.
Патрулирование оказалось несложным и даже скучным. Ничего не слу-чалось. Ну отогнали от выпившего моряка шакалят-подростков, ну утихо-мирили не в меру разошедшихся посетителей корчмы, ну прошлись по пристани, распугивая вышедших на ночную охоту хищников-грабителей…
После полуночи вернулись в корчму – погреться и перекусить. Тут-то к ним и подлетел трясущийся от страха и возбуждения тщедушный человечек.
– Мастер-скрад, мастер-скрад! Я видел, я видел, это она!
Кидж-Кайя лениво отправила в рот кусок пережаренного мяса. Спроси-ла невнятно:
– Она – что? Она – кто?
Соседка моя, Мэгги! Это она, клянусь, я видел своими собственными глазами! Она превращается в черную кошку, большую… огромную черную кошку и сосет по ночам молоко у моих коров!
– Оборотень? – с интересом спросил Алькад.
Посетители обернулись, прислушиваясь, заворчала хозяйка: «житья нет от этих тварей», а разошедшийся человечек все ярче и ярче описывал, какие глазищи были у чудовища, какие зубы, да какой хвост… Солдаты слушали, поглядывая на мастера. Кидж-Кайя ела. Доев все до крошки, кинула на стол монету и, неспешно натягивая перчатки, кивнула человечку:
– Веди.
Спустя всего час они возвращались из предместья. Алькад то и дело за-бегал вперед, заглядывая в лицо Кидж-Кайе.
– Ну почему, почему ты решила, что она не оборотень? Он же клялся, что видел все собственными глазами, и не раз! Почему ты поверила ей, а не ему? Ну взяли бы, заперли в серебряной клетке, священника кликнули…
Бено дернул его за рукав – не дело указывать мастеру.
– Она не оборотень, – равнодушно сказала Кидж-Кайя.
– Откуда ты знаешь? – спросил и Джер. Кидж-Кайя глянула коротко. Свет фонаря выхватил из темноты его худое лицо, жесткую складку рта.- Ты же только вошла, посмотрела и сразу вышла.
– Я чую их, – сказала Кидж-Кайя. – Чую, как другие чуют перемену ветра.
– Вот бы мне так, господи! – с неожиданным жаром воскликнул Бено.- Этому можно научиться?
Кидж-Кайя бледно улыбнулась.
– С этим нужно родиться. Что, Ловцом хочешь стать?
– Еще бы не хотеть!
– Но этот… сосед ее, – спросил Алькад. – Он-то что тогда? Или приви-делось ему?
– Видать, зуб у него на бабу, – рассеянно сказала Кидж-Кайя. – Ниче-го, теперь десять раз перекрестится, если что опять покажется…
Еще бы. Джер вспомнил, как она посмотрела, повернулась и вышла, оста-вив за спиной оцепеневшую от ужаса женщину, как суматошно вцепился в куртку Ловца сосед-наводчик… И как легко вывернувшись, одним плавным, мягким движением Кидж-Кайя отбросила его к стене, скрутила на тощей шее воротник, превращая его в петлю-удавку, и прошипела в задыхающееся лицо:
– Ты… стервь… если еще раз посмеешь обмануть Ловца… я все-таки при-ду – но за тобой, подонок. За тобой.
– И когда же он явится?
