смерть это плохо. Поэтому перерождение, возвращение к новой жизни, воскресение из мертвых – это хорошо. А вот для дальневосточных народов – наоборот. Для них перерождение это зло, с которым надо стараться покончить как можно меньшим количеством перерождений. Колесо Сансары.
Не успел я спросить у Луизы-Марии почему это ей так нравится, как Антон, перейдя на русский, спокойно сказал мне:
– И в этом причина неуспеха хатов на Дальнем Востоке.
– Нет. Или как минимум, не только. На Дальнем Востоке сверхценности – не в чести. Они не зацикливаются, не вставляются и не зависают. Поэтому хатам там делать нечего. Кроме того, все народы там – древние. А у хатов с древними народами не очень получается. Что с коптами, что с армянами, что с евреями.
– Может и так, – не стал спорить Антон, после чего как ни в чем не бывало перешел на английский и предложил выпить. Например, за знакомство.
Мы выпили. Тогда я внес идею, действительно, познакомиться. То есть каждому кратко и четко рассказать, кто он такой и почему. Например:
– Я – Иосиф. Бывший раздолбай-предприниматель, а ныне борец с главным злом на земле.
Меня немного задело, что никто не поинтересовался, что я считаю главным злом. Однако идею знакомства поддержали.
– Я – Антон. Кто такой – не знаю. Чем хорош – не знаю. Что сегодня пил? Нет… Не знаю… Не помню… Это к барменам.
– Я Мария-Луиза. Будущая журналистка. Люблю путешествовать.
– Я – Натали. Просто девушка. Очень люблю жизнь.
Все оживились, посмотрели на часы и решили, что уже три часа ночи.
– Но мы не хотим спать, да? – я с тревогой посмотрел на девочек.
– Допустим. А какая предлагается программа?
– Ну например, пойти к нам в номер и посмотреть на DVD диск «Ромео и Джульетта». Мы же в Вероне?
Антон сегодня определенно был на высоте.
– На компьютере?
– На ноутбуке.
– А выпить у тебя в номере есть?
– Есть минибар. А также room service.
– Мне кажется, – сказал я голосом Аль Пачино, что это то самое предложение, от которого нельзя отказаться.
– Никто и не отказывается.
Через некоторое время, когда девочки выставляли на стол содержимое минибара, Антон возился с ноутбуком, я посмотрел из окна нашего номера на подсвченный кафедральный собор через стакан виски и подумал: «Черт, а мы ведь, действительно в Вероне!»
Дальнейшее я помню урывками. Красно-синие кадры Ромео и Джульеты. Последняя бутылочка виски влитая в себя взмахом руки. Исчезновение Антона и Натали. Подвернувшаяся под тело кровать. Заботливые руки Луизы-Марии, укутывающие меня одеялом. Луиза-Мария была мечтой. Пусть не всей моей жизни, но все-таки… А хорошо это – трахать собственную мечту? Пусть и не всей жизни.
На следующее утро выяснилось – хорошо. Такого сумасшедшей ночи у меня давно не было. Жаль только, что вспомнить почти нечего. Но я был уверен, что ощущения остались навсегда. Какая разница, помню я их или нет? Зато вскоре после пробуждения, за завтраком заодно выяснилось, что Антон настоящий джентльмен, а я – грязная свинья.
– Ты предлагал раздеться и станцевать им стриптиз прямо на столе. Под Ромео и Джульетту.
– Боже… Какой позор! А они что?
– Смеялись. Ты говорил, чтоб они танцевали прямо над ноутбуком, потому что тогда будет замечательная подсветка. Красно-синяя.
– Мне стыдно за себя.
– Ты предлагал заняться групповым сексом и утверждал, что только в групповом сексе проявляется истинная природа человека. Жадный ли он? Отзывчивый ли?
– Не такая плохая мысль.
– Потом, когда они отказались, ты попытался их обидеть.
– Как именно
– Начал умничать. Сначала заявил, что два раза выебать одну и тут же бабу также невозможно как два раза войти в одну и ту же реку. Ссылался на Гераклита.
– Отлично сказано!
– Потом в тебе что-то щелкнуло и ты объявил, что женщины лучше нас.
– Так они и вправду лучше. Красивей, например.
– Красивей. Но ночью ты объяснял это по-другому.
– Как именно?
– Утверждал, что они выносливей.
– Девочки не обиделись?
– Ни капельки. Пришли в восторг. Луиза-Мария пыталась тебя приласкать и успокоить, но ты не давался.
– Что-то такое я припоминаю… Кажется, я настаивал на том, что Хатшепсут была хорошей…
– Ты бесчинствовал. Орал, что Россия еще всех выебет. Не в футбол, так в шахматы. И зачем-то орал это в окно. На весь город.
– Ну вот. А меня некоторые обвиняют в недостатке патриотизма. Это я еще про теннис забыл. Ладно. Расскажи, а ты – что?
– Я? Проводил Натали до ее номера.
– И не остался в нем.
– Нет, разумеется.
– Верность принципам?
– Я бы изменил принципам. Но Натали просто не смогла меня уговорить.
– Это все отговорки, Антон. Это все отговорки. Ты – догматик.
– Мир несовершенен. Я пропадаю вместе с миром.
– Об этом стоит подумать.
– Стоит. Но позже. Скажи лучше, почему имя Луиза-Мария вызывает у меня стойкую ассоциацию с Наполеоном?
– Потому что вторую жену Наполеона звали Мария-Луиза.
– Точно…
– Бог с ней с Марией-Луизой, Антон. Лучше ты скажи, сам Наполеон то был связан с хатами? Что твои исторические поиски говорят на эту тему?
– Я не исследовал 19 век. Был, наверно, как-то связан. Все великие люди с ними связаны.
– Но сам он хатом не был. Это точно.
– Откуда ты знаешь?
– Во-первых, я научился определять хатов по биополям. Во-вторых, он хотел создать империю, в которой никогда не будет войн. По образу и подобию Римской. Прототип Евросоюза с Францией во главе. В- третьих, он допустил ошибку, которую никогда бы не допустил, если бы находился под руководством хатов. Или вообще под чьим бы то ни было влиянием.
– Что за ошибка? Война с Россией?
– Да. Но не само решение начать войну, а как он ее решил вести.
– Что ты имеешь в виду?
